— Вот это номер! — возмутилась Нина. — Вы-то почему их не вытащили?
— Снайперы у немцев. Двоих санитаров потеряли. И вы до вечера не думайте лезть. Подшибут.
— Может, они убитые?
— Нет. Кричат.
— Что же нам, весь день их крики слушать? С ума сойдешь! Где они? — поднялась Ларионова.
Фельдшер показал и поторопил:
— Пишите расписку.
Получил ее, пожелал счастливо оставаться и убежал. Сон пропал. Стали прислушиваться. На немецкой обороне изредка хлопали одиночные выстрелы. На них не отвечали. Выставили часовых, и завалились спать. На нейтральной полосе тоже тихо. Еще послушали. Раздался слабый крик:
— По-мо-гите! Санитара! Са-ни-та-ра!
Тихая и застенчивая Катя Ларионова грызла травинки, о чем-то напряженно думала. Услышав стон, стала одеваться.
— Ты в своем уме? — остановила ее Нина. — Их поубивают и нас заодно.
— Ты сиди, а я попробую. В случае чего в воронке схоронюсь.
— «В случае чего» тебе пуля в лоб прилетит. Никуда я тебя не отпущу — в нашей паре я все-таки старшая.
Ларионова взглянула на Нину с обидой, опустилась на дно окопа и тут же снова вскочила на ноги:
— Знаешь, что мне не нравится? Не нашего полка солдаты — мы и сидим, вечера дожидаемся. А если бы свои были?
Всегда покладистая Ларионова вышла из берегов.
— Какая разница. Я всяко прикидывала... — вздохнула Нина. — Если бы кустики были, трава высокая, а тут голое поле... Одна ты, может, и доберешься, а с раненым как?
— Можно попросить, чтобы прикрыли огнем, — искала выход Ларионова.
— Ты знаешь, где сидят снайперы?
«Максим» дал несколько коротких очередей, повел длинную и поперхнулся. Прибежал солдат:
— Девчонки, пулеметчика нашего в голову! В смотровую щель пуля прошла!
— Я схожу, — остановила Нина Ларионову. — И смотри — без меня ни с места. Если полезем, то вместе. Поняла?
Хотела сделать как лучше. Побоялась, что уйдет Ларионова к пулеметчикам и, оставшись без присмотра, уползет от них за ранеными, а то, что оставляет ее совсем одну, почему-то в голову не пришло.
Убежала Нина вместе с солдатом к «максиму», а когда вернулась, Ларионовой на месте не было. Не раздумывая, полезла из окопа, да успел ухватить за ноги и втянуть обратно проходивший мимо командир пулеметного взвода. Он же приставил к Нине Рябовой солдата с приказом не спускать с нее глаз до вечера.
И хорошо сделал. После нескольких выстрелов над полем повисла тишина. Ни стона, ни крика. Потом прогремел еще один, и снова все стихло. Нина не находила себе места. То и дело вскакивала, всматривалась, прислушивалась. Тишина звенела в ушах. Нина понимала, что ничем не сможет помочь Ларионовой. Если Катя даже ранена, то не подаст и звука. А вдруг Ларионова на самом деле только ранена? А она сидит, ждет чего-то. Хмуро поглядывала на солдата, ругалась с ним, но он был непреклонен. Позднее не раз удивлялась, как не сошла с ума в этот день.