Один за другим мы пожали слабую руку Сапожника. Прежде чем уйти, я обернулся, чтобы еще раз взглянуть на Лулу, и увидел, что Мади тоже внимательно разглядывает мальчика. Едва очутившись в коридоре, мы тотчас же принялись бурно радоваться по поводу скорого выздоровления нашего товарища. Еще бы, мы так боялись найти Сапожника унылым и подавленным!
— Здорово, — сказала Мадии, — ему повезло, чего не скажешь о его маленьком соседе по палате. Мне так жаль этого бедного Лулу.
Помолчав, она продолжила:
— Что бы там ни говорили, но я согласна с Сапожником: эта история с падением с лестницы и кошмарами, мне кажется, заслуживает внимания.
— Как… и ты туда же, Мади?
Корже, Стриженый, Бифштекс и даже молчаливый Гий так громко расхохотались, что проходившая мимо сиделка властным жестом указала нам на выход.
Направляясь к двери, той самой, в которую мы входили, я не смеялся вместе с остальными: я усиленно размышлял. Ко мне повернулась Мади:
— А ты, Тиду, что на это скажешь?
Что сказать? Я был совершенно ошарашен. Возможно, мои товарищи и были правы, но я хорошо знал Мади: она часто догадывалась обо всем раньше нас. Если она поддержала Сапожника, — значит, она тоже что-то почувствовала
Сапожник быстро поправлялся. Теперь больница уже не казалась ему тем раем, каким представлялась в первые дни. Он скучал и только мечтал, чтобы поскорее вернуться домой и пойти в школу. Он считал дни и с нетерпением ожидал, когда же его, наконец, выпустят отсюда.
Но хотя наш приятель и рвался на волю, он ни на минуту не забывал о своем маленьком соседе по палате и переживал, что скоро им придется расстаться: Лулу не мог надеяться на скорую выписку.
Сапожник очень хотел подружиться с мальчиком. Он всячески развлекал его, давал ему журналы с картинками, рассказывал разные истории, восторженно расписывал Кафи.
Иногда, заслушавшись Сапожника, обладавшего истинным талантом рассказчика, Лулу, забыв о своих страхах, весело смеялся. Но нередко в самый разгар повествования он переставал слушать и тревожно озирался по сторонам. Тогда Сапожник говорил:
— Знаешь, Лулу, я тебя ни о чем не спрашиваю, но если тебя что-то беспокоит, — ты можешь довериться мне… Я никому ничего не скажу.
— Со мной все в порядке, — упрямо повторял Лулу.
И поворачивался к стене, давая понять, что разговор окончен.
Но за день до того, когда Сапожника должны были выписать, секрет раскрылся.
Как только я вернулся из школы, мама ушла по делам, а я остался дома учить уроки и приглядывать за младшим братишкой Жео. Вдруг я услышал, как кто-то поднимается по лестнице. Кафи навострил уши. В дверь постучали. Вот это да! На пороге стояла Мади.