Слепой сиял от счастья. Кафи помог ему забыть про страшного незнакомца; он не знал, как нас благодарить. А Кафи под его руководством стал превосходным поводырем. Он сразу понял, что от него требуется. С таким компаньоном слепой чувствовал себя в полной безопасности. Когда он направлялся к кому-нибудь из своих клиентов, Кафи осторожно шел впереди, натянув поводок и останавливаясь перед любым препятствием.
— Правда, — твердил слепой, — я не ожидал, что он сможет так быстро заменить мне Брике… Тиду, если бы ты знал, как мне приятно слышать, когда люди на улице восклицают: «Какая прекрасная овчарка!» Так не говорили даже о Брике. Брике прихрамывал после того, как щенком обжег лапу кипятком.
Чтобы успокоить меня, старик добавил:
— Будь уверен, в те дни, когда я не выхожу в город, я никогда не отпускаю Кафи одного во двор. Я выхожу вместе с ним и всегда держу его на поводке.
Новая жизнь, похоже, вполне устраивала Кафи. Никогда еще о нем так не заботились, и он понимал важность своей нынешней роли. Как только слепой вставал и на ощупь двигался по комнате, пес подбегал и помогал ему… А для нас с друзьями походы на улицу Сен-Бартелеми стали приятной обязанностью. Слепой учил нас любить музыку. Теперь уже не он предлагал снять чехол с рояля, а мы сами упрашивали его сыграть что-нибудь, и больше всего нам нравились его собственные произведения.
— Я уверен, он великий музыкант, — восторженно говорил Гиль.
Нам и в голову не приходило, что счастливые дни скоро кончатся…
Случилось это вечером в субботу. Со мной не было ни друзей, ни Мади, потому что мы договорились все вместе пойти к слепому в воскресенье после обеда. В середине декабря вечер наступает быстро. Во дворе было темно, когда я вошел в старый дом на Сен-Бартелеми.
Кафи, заслышав на лестнице мои шаги, всегда принимался в знак приветствия радостно лаять. Но на этот раз я не услышал его голоса. Я подумал, что настройщик куда-то вышел с ним; однако обычно слепой выходил в город сразу после полудня… Я не успел постучать, как дверь открылась и настройщик бросился ко мне.
— Это ты, Тиду?.. Кафи… он потерялся! — От волнения он едва мог говорить. — Сегодня я долго лежал в постели — это из-за простуды: помнишь, какой был вчера туман? Кафи нужно было прогуляться, как каждое утро. Мне показалось, что ему очень не терпится. Я встал в пижаме и открыл ему дверь… Через пять минут, не позже — я за это время успеваю одеться, — я спустился во двор и позвал его. Он не пришел. Тогда я вышел на улицу. Снова ничего. Я забеспокоился и пошел к мадам Лазерг, той самой соседке, которая приносит мне продукты и стирает белье. Кафи ее знает; может быть, он поскребся в ее дверь? Но она ничего не слышала! Мадам Лазерг тоже спустилась во двор, потом вышла на улицу — и все без толку. Когда мы возвращались, она предположила, что Кафи, почувствовав свободу, побежал к тебе в Круа-Русс… Ты его не видел?