"Угу, — подумал Костя, — будто папа влип из-за того, что водился со старшими". Но промолчал. Он знал, что маму лучше не раздражать. Когда она в таком состоянии, любое возражение ей, как красная тряпка быку.
— Ты хорошо знаешь этого мальчика? Я, например, до сих пор его ни разу не видала. Больше того, до той ночи ни разу о нем не слыхала. И папа не видел.
— Я видел, — вмешался вдруг отец, ничем не выдававший до этого момента своего присутствия в квартире. Теперь он появился за спиной у мамы. Она удивленно обернулась. — Я видел, — повторил отец. — Он к нам заходил пару дней назад. Парень как парень. Мне он понравился.
— Что же ты мне ничего не рассказал? — растерянно спросила мама.
— Не до того было.
— Ты хоть покормил его? — вдруг спросила мама. Это никак не вязалось со всем тем, что Косте пришлось выслушать.
— Он отказался и ушел.
— Надо было хоть чаем напоить. А то вон он за Костю заступается, а ты его даже не угостил.
Дело принимало совсем неожиданный оборот. Если бы Костя только знал, чем весь этот разговор закончится!
— И все равно, Костя, — не сдавалась мама, — я хочу, чтобы ты и меня знакомил со своими друзьями. Не только папу. А драться — это уж вообще никуда не годится. Даже Анна Петровна звонила. Из-за чего вы дрались?
— Я сам виноват.
— Что ты сделал?
— Неважно.
— Как это неважно? Я должна знать. Что ты сделал?
— Я обложил Мотю матом, — признался Костя.
Мама обомлела. Будто для нее новость, что Костя выучил все необходимые в обиходе слова русского языка еще в первом классе! Он сам тогда делился с нею своими познаниями.
— Значит, Мотя был прав, — сделала вывод мама.
— Я тебе сказал то же самое.
— Хорошо, что хоть сам понимаешь. А вообще мне все это не нравится, выгонят вас обоих из лицея.
Мама окончательно ушла на кухню. Папа последовал за ней, предварительно подмигнув Косте здоровым глазом.
Но ничего еще не кончилось, главная новость этого вечера была оставлена на потом. Всплыла она только за ужином.
— Ты помнишь дедушку? — вдруг ни с того ни с сего задала вопрос мама, накладывая Косте в тарелку порцию манной каши.
— Помню, — ответил Костя. Хотя помнил он только пару отглаженных, блестящих черных штанин. Мамин отец был военным моряком. Вернее, врачом на подводной лодке. Жил где-то на Дальнем Востоке. С бабушкой давно развелся, и Костя видел его лишь однажды в глубоком детстве. Потом мама еще пару раз ездила к военно-морскому деду после того, как умерла бабушка, но Костю с собой не брала. На него уже надо было покупать билет в поезд, а денег в семье Костровых всегда не хватало. Родители отца умерли еще до рождения Кости. Так что у него был только один дедушка, и тот малознакомый. Хотя Костя знал, что он уже полгода, как вышел на пенсию и живет где-то под Москвой в деревенском доме. К Костровым он переезжать отказался. Костя считал его чудаком, а может, и еще того хуже.