Она и я (Купала) - страница 3

На первую страницу

6. ОСМОТР ПОЛЯ

Широкий свет! Простор несуетливый,
От прадедов доставшийся навек,—
То лес, то лозы, то луга, то нивы,
Что хлеб тебе даруют, человек.
Идем, моя любимая, с тобою —
Мне руку на плечо положишь ты,
Я стан твой тонкий обойму рукою
И выйдем в поле, выйдем под кресты.
Как дети, позабытые тем светом,
Мы станем свой надел обозревать,
И на обмежке, солнышком пригретом,
Об урожае будущем гадать.
Двоим не много надобно простору,
Делянки нашей доброй хватит с нас —
Отсеяться бы в срок, убраться в пору
Да и заполнить ригу в добрый час.
Так я иду, ее любуясь станом,
Вдоль по меже, обдумывая с ней,
Где мы пахать начнем, где сеять станем
С надеждою дожить до лучших дней.
Обнявшись, под крестами мы присели,
О темные надгробья опершись,
И в небо зачарованно глядели,
И наши души уносились ввысь.
Небес благословляли облик синий,
Что нас высоко поднял над землей,
И в наших мыслях кланялись године,
Что нас связала общею судьбой;
Благословляли полевые дали,
Присадистые груши и кусты,
И лишь одну разлуку проклинали
Последнюю и вечные кресты.

7. РАДУНИЦА

На радуницу мы на кладбище пошли,
Свяченого с собой остатки взявши,—
Мы с ней обычай бережно блюли,
Что прадеды нам завещали наши.
Сойдясь сюда почтить покойников своих,
В печальном и глухом многоголосье
Склонялись люди меж крестов немых,
Как на ветру склоняются колосья.
Мхом темным поросли надгробья и травой,
Березки пригорюнились над ними,
Часовня, как тюрьма, на мир живой
Глядела жутко окнами слепыми.
У холмика мы с ней присели в стороне —
Здесь матери ее была могила,
И милая моя, склонясь, шепнула мне:
«Один ты у меня, мой братец милый!»
Град горьких слез-горошин из очей
Любимая роняла с тихим стоном,
Казалось — плачет небо вместе с ней
Над садом, под землею погребенным.
Те слезы пали на сердце, на дно,
И я заплакал, сидя с нею рядом,
А думалось — все выплакал давно
И в жизнь смотрю сухим и ясным взглядом.
Сошли и мой отец, и братья под кресты,
Меньших сестер земелька обнимает,
А мне оставила судьбину сироты,
Знать, за грехи меня не принимает.
Вот так я грустным думам волю дал,
В груди открылась горькая криница,
И, к милой наклонясь, я тоже прошептал:
«Одна ты у меня теперь, сестрица!»

8. ПАХОТА

Соха моя уже готова в дело —
Направил сошники честь честью,
Колодку вытесал из плашки белой,
И палицу обил добротной жестью.
Теперь запрячь осталось лошаденку,
Стегнуть негрозно для порядку,
И можно приналечь во всю силенку,
Покрепче стиснув рукоятку.
…Мы с нею вместе завтракали в поле,
Чтоб сытно — трудно похвалиться:
Краюшку разделили на две доли,
Запили ключевой водицей.
Вот взрезал первый пласт сошник железный,
Следующая страница