Он вдруг взглянул на часы, сорвался с места и опрометью выбежал вон, оставив меня в обществе мистера Вулфшима.
— У него разговор по телефону, — сказал мистер Вулфшим, проводив его глазами — Замечательный человек, а? И красавец, и джентльмен с головы до ног.
— Да.
— Он ведь окончил Оксворт.
— Умгм!
— Он окончил Оксвортский университет в Англии. Вы знаете, что такое Оксвортский университет?
— Кое-что слышал.
— Один из самых знаменитых университетов в мире.
— А вы давно знаете Гэтсби? — спросил я.
— Несколько лет, — сказал он горделиво. — Имел удовольствие познакомиться сразу после войны. Стоило побеседовать с ним какой-нибудь час, и мне уже было ясно, что передо мной человек отменного воспитания. «Вот, — сказал я себе. — Такого человека приятно пригласить к себе в дом, познакомить со своей матерью и сестрой». — Он помолчал. — Я вижу, вы смотрите на мои запонки.
Я и не думал на них смотреть, но после этих слов посмотрел. Запонки были сделаны из кусочков слоновой кости неправильной, но чем-то очень знакомой формы.
— Настоящие человеческие зубы, — с готовностью сообщил он. — Отборные экземпляры.
— В самом деле! — Я присмотрелся поближе. — Оригинальная выдумка.
— Н-да. — Он одернул рукава пиджака. — Н-да. Гэтсби очень щепетилен насчет женщин. На жену друга он даже не взглянет.
Как только объект этого интуитивного доверия вернулся к нашему столику, мистер Вулфшим залпом проглотил кофе и встал.
— Благодарю за приятную компанию, — сказал он. — А теперь побегу, чтобы не злоупотреблять вашим гостеприимством, молодые люди.
— Куда вы, Мейер, посидите, — сказал Гэтсби не слишком настойчиво.
Мистер Вулфшим простер руку, вроде как бы для благословения.
— Вы очень любезны, но мы люди разных поколений, — торжественно изрек он. — У вас свои разговоры — о спорте, о барышнях, о… — Новый взмах руки заменил недостающее существительное. — А мне уж за пятьдесят, и я не хочу больше стеснять вас своим обществом.
Когда он прощался, а потом шел к выходу, его трагический нос слегка подрагивал. Я подумал: уж не обидел ли я его неосторожным словом?
— На него иногда находит сентиментальность, — сказал Гэтсби. — А вообще он в Нью-Йорке фигура — свой человек на Бродвее.
— Кто он, актер?
— Нет.
— Зубной врач?
— Мейер Вулфшим? Нет, он игрок. — Гэтсби на миг запнулся, потом хладнокровно добавил: — Это он устроил ту штуку с «Уорлд Сириз» в тысяча девятьсот девятнадцатом году.
Я остолбенел. Я помнил, конечно, аферу с бейсбольными соревнованиями «Уорлд Сириз», но никогда особенно не задумывался об этом, а уж если думал, то как о чем-то само собой разумеющемся, последнем и неизбежном звене какой-то цепи событий. У меня не укладывалось в мыслях, что один человек способен сыграть на доверии пятидесяти миллионов с прямолинейностью грабителя, взламывающего сейф.