Рорк встал из-за стола и усадил Надин в кресло.
— Садись. Ты замерзла, — проговорил он и сжал ее ладони.
— Да. Меня колотит с тех пор, как я посмотрела диск.
— Принесу тебе бренди.
Надин кивнула, опустила на колени сжатые кулаки и посмотрела на Еву.
— На записи, кроме Палмера, еще два человека. Один из них судья Уэйнджер. Вернее, то, что осталось от судьи Уэйнджера. И еще женщина, но я ее не узнала. Она… он уже принялся за нее.
— Вот. — Рорк принес бокал с бренди и протянул его Надин. — Выпей.
— Хорошо. — Она сделала большой глоток и почувствовала, как по желудку разливается жар. — Я видела много зла, Даллас. Делала о нем репортажи, изучала его. Но с таким я еще не встречалась. Не представляю, как ты выдерживаешь, сталкиваясь с этим постоянно, день за днем.
— Каждый день что-нибудь новое. — Ева взяла диск. — Тебе необязательно смотреть это еще раз.
— Нет. — Надин снова глотнула бренди и с шумом выдохнула. — Я посмотрю.
Ева повертела диск в руке. Стандартная модель. Проследить происхождение не удастся. Ева вставила диск в компьютер.
— Скопировать, запустить и воспроизвести на экране.
На настенном экране появилось красивое лицо Дэвида Палмера.
— Мисс Ферст, или вы позволите называть вас Надин? Так гораздо доверительнее, а работа для меня — дело личное. Кстати, я всегда восхищался вашей работой. Это одна из причин, почему я доверил вам рассказать мою историю в эфире. Вы ведь верите в то, что делаете, правда, Надин?
Теперь его глаза были серьезными — профессионал обращался к профессионалу, — но лицо по-прежнему оставалось открытым и безмятежным, словно у послушника перед алтарем.
— Те из нас, кто стремится к совершенству, верят в то, что делают, — продолжал Палмер. — Я знаю, вы дружите с лейтенантом Даллас. У нас с лейтенантом тоже сложились свои отношения. Возможно, не такие близкие, но мы понимаем друг друга, и я восхищаюсь ее стойкостью. Надеюсь, вы как можно скорее познакомите ее с содержанием этого диска. К тому времени она уже будет руководить расследованием смерти судьи Уэйнджера.
Его улыбка стала ослепительной и, возможно, чуть-чуть безумной.
— Привет, лейтенант. Вы меня извините, но мне нужно закончить с Надин. Я хочу, чтобы Даллас принимала в моих делах самое непосредственное участие. Для меня это очень важно. Вы расскажете обо мне, правда, Надин? Пусть меня рассудят люди, а не ограниченный болван в черной мантии.
И тут же, без всякой паузы, лицо Палмера на экране сменилось другой сценой. Звук был таким громким, что женские крики, казалось, раздирают воздух в кабинете Евы.