— Благодарить не за что, но ты должна понять, что весьма немногие женщины могли бы отказать сэру Анд расу, — так же шепотом ответила Изабель, — Ты уверена, что действительно хотела этого?
— Абсолютно, Мне не нужен муж, который будет постоянно командовать и следить за мной.
— Ты уже говорила об этом, но я все же уверена, что других мужчин не бывает. — Изабель внимательно посмотрела на девушку. — По крайней мере, в этом мире.
— Если их нет, тогда мне вообще никакой муж не нужен. Я человек, а не бездушная вещь.
— Такая молодая, а такая упрямая, — хихикнула старая служанка.
— Там, откуда я родом, это называют здравым смыслом и твердостью характера.
На лице Изабель отчетливо выразилось недоверие.
Они прошли почти половину сада, прежде чем Кики заметила, как потемнело вокруг.
— Неужели уже так поздно? Похоже, что солнце вот-вот сядет.
— Поздно для обеда, но солнце и не думает садиться. Просто шторм надвигается. — Изабель подняла голову и посмотрела на клубящиеся над ними облака- Странно, обычно моя нога задолго сообщает, мне о приближении бури. А сегодня молчит. Как будто кто-то наколдовал перемену погоды…
Не позволив Изабель углубиться в эту тему, Кики спросила:
— А что вообще случилось с твоей ногой?
Казалось, старую женщину удивил вопрос, но она ответила без колебаний:
— Я родилась искалеченной. Мой отец подумывал о том, чтобы выбросить меня со склона холма, но я была единственной девочкой, которую сумела родить моя мать, а она была уже слишком старой. Она не захотела расставаться со мной.
Кики была потрясена спокойствием Изабель, говорившей о столь чудовищных вещах.
— Но это ужасно!
— От девочки с кривой ногой нет пользы. Мой отец знал, что ни один мужчина не захочет жениться на мне, — Изабель пожала плечами, — Это просто спасение, что я умею хорошо готовить. Когда жена самого младшего из моих братьев родила пятого здорового ребенка, она заявила, что для сестры-калеки больше нет места в их доме. Да и остальные мои братья думали так же. И тут мне повезло, в монастыре понадобилась повариха. Вот монахи и взяли меня к себе. С тех пор здесь живу.
— А ты когда-нибудь виделась со своими родными?
Изабель качнула головой.
— Мать и отец давно умерли, а братьям встречи ни к чему. Моя семья здесь.
— Монахи? — спросила Кики.
Изабель хихикнула и похлопала девушку по руке.
— Бог ты мой, нет! Другие женщины. Мы все теперь одна семья, больше у нас никого нет.
— А у меня в этих краях совсем нет родных, — сказала Кики.
Изабель остановилась на пороге кухни, и на них хлынули домашние ароматы и звуки.
— Теперь есть, принцесса.