Изабель как раз закончила расчесывать густые волосы Кики, когда их тихую беседу прервал резкий стук в дверь. Старая служанка подошла к двери и приоткрыла ее.
— Я должен увидеть принцессу, — раздался командирский голос сэра Андраса.
— Прошу, передай сэру Андрасу, что я уже приготовилась ко сну. Сегодняшний день слишком утомил меня, я должна пораньше лечь спать. — Кики говорила достаточно громко, чтобы ее услышал рыцарь.
— Сэр Андрас, принцесса… — начала было Изабель, но рыцарь перебил ее:
— Возможно, принцесса не так бы утомилась, если бы прошлой ночью не бегала по двору.
Кики вздохнула и через голову надела монашеский балахон. Не обращая внимания на умоляющий взгляд Изабель, она быстро подошла к двери и распахнула ее во всю ширь. Сэр Андрас стоял, уперев руки в бока, его лицо сердито пылало. Он позаботился о том, чтобы выглядеть как можно лучше — побрился и надел то самое красивое одеяние, в котором был в день их первой встречи. Кики испугалась, подумав, что рыцарь явился искать ее расположения… точнее, получить его силой.
Разве она не была его пленницей, а может быть, и опасной колдуньей?
Потом Кики вдруг поняла, в чем дело, и удивленно моргнула. Сэр Андрас ведь говорил настоятелю, что ему придется поскорее определиться, то ли он женится на девице, то ли просто потребует за нее выкуп. Видимо, он склонился в сторону брака и решил приступить к ухаживаниям. Наверное, правило большого пальца перевесило и языческие наклонности девушки, и ее несдержанный язычок. Кики подумала, что ей, судя по всему, следует чувствовать себя польщенной. Но вместо этого ее охватило раздражение. Ему была нужна не она, ему нужна была этакая средневековая Барби.
— Сэр Андрас, я устала до изнеможения, потому что всего за один короткий день я и вспомнила свою жизнь, и выслушала обвинения в колдовстве, и поработала на славу в церкви, которая, похоже, была заброшена не один десяток лет. Думаю, даже мужчине такой денек мог показаться утомительным, — сказала она, стараясь, чтобы ее тон звучал не слишком саркастично.
Сэр Андрас, как будто не вполне владея собой, пожирал взглядом ее лицо — высокие скулы, нежные щеки и полные, чувственные изгибы губ. Потом его глаза обратились к длинной безупречной шее, потом пылко уставились туда, где в разрезе рубахи виднелась открытая гладкая кожа. Рыцарь облизнул губы.
Кики присмотрелась к нему повнимательнее. Как далеко могло зайти влияние Сарпедона? Глаза рыцаря выглядели вполне нормальными, и лицо было его собственным, не искаженным, но отражалось на нем лишь грубое желание, а это было не совсем обычно для рыцаря. Ведь даже после того, как им овладевал Сарпедон, рыцарь держался вежливо и осторожно; он, похоже, не считал возможным таращиться во все глаза на девушку, к которой намерен посвататься.