Сегодня опять проснулся среди ночи с головной болью, опустошенный и измученный.
Он встал, не зажигая света, и потащился на кухню. Налил в бокал воды прямо из-под крана и стал жадно пить.
С тех пор, как приехал из Гагарина, прошло больше недели. Собирался вернуться туда дня через два, как обещал, но… Ничего не получилось, потому что запил.
Давно с ним не происходило такого. Каждый день ругал себя за слабость последними словами и продолжал пить. Хмельной подолгу сидел на кухне, разговаривая вслух. Последнее время он вообще привык говорить сам с собою.
— Глупо, как все глупо…
Николай облизал пересохшие растрескавшиеся губы и с отвращением осмотрелся. Груда немытой посуды в раковине, на столе — неопрятные крошки.
— Пора кончать с этим хлевом.
Он взял в руки тряпку и стал убирать со стола. Делать ничего не хотелось, но он с остервенением тер заляпанный стол. Потом мыл посуду, пока пот не прошиб.
— Вот так вот!
Он стоял под душем, смывая с себя грязь, пот и усталость. Струи воды, как всегда, принесли облегчение. Николай подставлял под холодный душ затылок. В голове заметно прояснилось.
Он сидел в стареньком кресле, вытянув ноги.
— Сегодня же уеду в Гагарин! — громко сказал вслух, словно отдавал себе приказ.
После душа захотелось есть. Николай знал по опыту, если появился аппетит, значит, поправляется. Сейчас он с омерзением думал о тех днях, что прошли, как в тумане.
— Ну и образина!
Он стоял перед зеркалом в ванной и рассматривал многодневную щетину. Бриться не хотелось, но он и мысли не допускал, что появится в таком виде на людях.
Провалялся, как последний кретин, обещал ведь, что вернется скоро, обещал! Что теперь про него тетя Люба подумает? А Вера? При мысли о Вере Николай поежился. Она только посмотрит на него, сразу поймет, чем он занимался все это время.
Ну и пусть! Он нервно ходил по комнате. Надо что-то делать, а не сидеть сложа руки. Николай достал дорожную сумку и с ожесточением стал кидать туда необходимые вещи.
Решил не дожидаться ночного поезда, а добираться до Гагарина на двух электричках, с пересадкой в Можайске.
— Вот, с Белорусского… — Он нашел мятый листок, где записал время отправления утренней электрички.
Из дома вышел рано и был на вокзале минут за сорок до отхода поезда. Пока ехал в метро, нервничал, но как только влился в гомонящую толпу пассажиров на шумной Белорусской, сразу успокоился, почувствовав себя при деле.
Народ в вагоне постоянно менялся, большинство людей ехало на дачу: с громадными сумками, разобранными велосипедами и всяким прочим скарбом. Люди смеялись, играли в подкидного дурака, закусывали, отгадывали кроссворды.