— Самое время об этом думать.
— Вполне подходящее. — Джон взял ее за руки и взглянул ей в лицо. — Ты все еще прекрасна. Наши дочери красавицы, но им не сравниться с тобой.
— К чему ты это, Маль? — нежно спросила она.
— Если нам придется жить в безвестности… даже в изгнании… я подумал, что по крайней мере мы будем вместе.
Губы Сары дрогнули, и она бросилась к нему в объятия.
— Дорогой мой Маль!
Он с самого начала знал, что здесь никаких сомнений не будет. Они неразрывно слиты до конца жизни.
Отведя от себя ее руки, герцог сказал:
— Ключи тебе придется отдать.
Нежность Сары как рукой сняло.
— Маль, ты слишком легко готов признать поражение. Предоставьте это мне. Я еще не рассчиталась с моей толстой подругой… и не позволю ей рассчитаться со мной.
— Сара, уверяю тебя, это конец. Она с тобой не помирится.
— Я напишу ей, — упрямо сказала Сара.
— Королева не станет читать твоего письма.
— Станет, если отвезешь его ты.
— Сара, неужели ты не видишь, что потерпела поражение?
— Нет, мой храбрый генерал, поражения я не потерпела.
— Сара…
Но герцогиня обняла мужа и засмеялась. Она, как всегда, настоит на своем, и герцог знал, что ему лучше крушение вместе с Сарой, чем успех без нее.
Сара закрылась в комнате и стала писать королеве. «Только ради Маля, — думала она. — Ему просто покоя нет. Если так и дальше пойдет, он сляжет».
Перо ее, как и язык, всегда бывало бойким, и теперь она старалась обратить его бойкость к своей выгоде. Ей припомнилась непринужденная болтовня еще при жизни принца Георга, они с Анной сидели, словно две кумушки, перемывая косточки своим мужьям. Мистеру Морли и мистеру Фримену. Анне мистер Фримен нравился. Он очаровал ее, как и всех. Маль очаровательный мужчина.
Теперь нужно растрогать королеву, напомнить ей о тех днях. Анна всегда отличалась сентиментальностью, и если сыграть на этой ее слабости, то, возможно, удастся сохранить ключи. Лишиться их — значит, навсегда проститься со двором, с надеждой вернуть былую власть.
Писала королеве она в необычайно смиренном тоне, темой письма было беспокойство о герцоге. Если он будет так волноваться, то не проживет и полугода. Давала слово не говорить Анне ничего неприятного, если та позволит ей остаться у себя на службе.
Письмо дышало покорностью. Сара не сомневалась в успехе.
Дописав, она отправилась к мужу. Тот лежал на кушетке. Войдя, Сара внезапно ощутила беспокойство. Кажется, она ничего не преувеличила в письме.
— Дорогой мой, ты нездоров.
Герцог поднялся и тут же стал выглядеть лучше.
— Когда пройдут все эти неприятности, я выздоровлю.