— Милое местечко, — улыбнулась Лиз, — я определенно бывала здесь раньше… о, боже! Ну, конечно! Эдик! Помнишь вон те самые кусты, в которых мы с тобой…
— Отлично помню, — проскрежетал зубами Морокл, отряхивающий с плеч капельки серебристого воздуха и сажу.
— …страховали незадачливого жителя Гавасайи, — закончила Лиз, — в те славные времена ты не обходился так грубо со своей голубкой Элизабет!
— В то время я еще не подозревал, что у моей голубки Элизабет четверо детей от разных существ!
— Как молоды мы были! — в порыве чувств Лиз сжала Морокла в крепких объятиях. По местности пронесся отчетливый хруст костей.
Морокл закашлялся и ожесточенно замахал руками, пытаясь вырваться из сильнейшей хватки.
— Морокл? — между тем спросил Крюков, чувствуя, что начинает дрожать, — Морокл, сколько мне осталось до… ну, гм, смерти?
Страховой агент, вырвавшийся из объятий, попытался вернуть себе невозмутимый вид, прилизал растрепанные волосы, выудил из кармана пиджака часы на золотой цепочке и посмотрел на циферблат:
— Ровно два дня и восемнадцать с половиной часов. Хм, как быстро летит время… А что?
— У меня левая рука пропала.
— То есть как, пропала?
Крюков поднял вверх левую руку. Кисть на ней отсутствовала, словно кто-то аккуратно срезал ее хирургическим ножом (или иным инопланетным оружием). На месте разреза, правда, не осталось даже шрама. Словно рука всю жизнь такая и росла — без кисти.
— Не нравятся мне эти ваши путешествия в Неизвестности, — голос Алексея совсем по детски дрогнул, — верните мою руку на место!
— Никогда такого не видела! — заинтересовалась Лиз, — может, это болезнь какая-то? Может, она заразна? Отойду-ка я!
— А ты левша? — спросил Морокл, внимательно осматривая ущербную руку.
— Нет.
— Тогда в чем проблема? Кушать сможешь, оружие держать тоже.
— Оружие? Ты говоришь так, словно всю жизнь осматриваешь ампутированные конечности. Что происходит?
— Не кипятись, — успокоил Морокл, — все дело в Предрешении.
— Чего?
Морокл шумно выдохнул носом.
— Я тоже не знаю, что такое Предрешение, — сказала Лиз, — если от этого вашего Предрешения руки отваливаются, то, чур, меня в такие игры не впутывать!
— А еще говорят, что земляне — высший разум! Как бы не так. — Морокл погрозил кому-то кулаком, — в общем, представь себе, чтобы было бы, если бы яблоки заранее знали, что их съедят, к примеру, через пару дней.
— Можно подумать, у них есть выбор, — пожал плечами Крюков, — будут себе расти дальше…
— Может, ваши, земные яблоки и росли бы себе дальше, а вот яблоки с планеты Ойлохо, разум которых, как ты знаешь, является вторым разумом во Вселенной…