Жилище чародея вызывало противоречивые чувства. Было в нем что-то таинственное и непонятное. Во всяком случае, ничего подобного вживую Ликка никогда раньше не видела. А от увиденного захватывало дух. Но с другой стороны, хотелось бы увидеть тех криворуких мастеров, которые возвели столь нелепое жилище и даже не удосужились довести дело до конца.
— Может быть, там идет ремонт? — Невольно спросила Ликка, задрав голову, чтобы разглядеть макушку трубы.
— Нет здесь никакого ремонта. Замку Бруно уже скоро пятьдесят лет. С тех пор, как он слепил его из морской глины, там ничего и не делал больше. Только цеплял балконы, трубы и новые окна. Света ему, видите ли, мало.
— Так это все построил один человек?
— Морская глина — редкий товар. Ее просто так не купишь. Но зато тот, кто добудет ее в достаточном количестве, сможет слепить все, что пожелает. Хоть замок, хоть статую, хоть дракона.
— А достаточное количество — это сколько?
Челма Сытконош испустила тяжелый вздох.
— Это много. — Сказала она. — А теперь, будто добра, не произноси ни слова. А то у меня уже начинает болеть голова.
К огромной двустворчатой двери вели неровные ступеньки, обрамленные волнистыми перилами. У основания ступенек лежал большой черный пес с грустными глазами и внимательно наблюдал за путниками. Ростом он был вдвое выше Ликки. А уж если встанет на задние лапы — то втрое. Челма Сытконош, не выразив ровно никакой обеспокоенности, прошла мимо и даже легонько похлопала пса ладонью по макушке между ушами. Ликка прошла следом, не сводя с пса взгляда. Он, в свою очередь, тоже не без интереса разглядывал Ликку. Из распахнутой пасти пса вывалился большой красный язык, похожий на кусок колбасы. От пса пахло рыбой.
— А он нас ждет? — спросила Ликка шепотом, догоняя на ступеньках ведьму. — То есть, я, конечно, молчу, но мне просто интересно, вдруг мы без приглашения, а его нет… ну, или там…
— Попробовал бы он нас не ждать. — Ответила Челма Сытконош, — Хотя от Бруно можно ожидать чего угодно. Он такой непостоянный.
Челма Сытконош взялась за ручку в форме кольца и несколько раз стукнула ею по двери. Где-то в глубине замка раздался глухой раскатистый гул. Ликка затаила дыхание. В тишине стало слышно, как высоко над головой переговариваются на своем языке кружащиеся вороны. Ворон на плече Челмы заинтересованно водил клювом, косясь желтым глазом в небо. Интересно, а он понимает собратьев-воронов, или разговаривает только на человеческом? Вот сейчас как скажет что-нибудь!.. Но ворон молчал.
Зато Ликка услышала торопливые шаги где-то в глубине замка. Раздался звон и скрежет, одна створка двери медленно и торжественно распахнулась. На пороге замка стоял чародей — в этом, опять же, не было никакого сомнения. Прежде всего, он очень походил на свой замок — такой же высокий, угловатый и бесформенный, со следами рассеянной запущенности, вдобавок худой до безобразия, будто проплыл с пиратами через все Светземелье, ни разу не перекусив. На нем, будто на вешалке, болталось бесформенное чародейское одеяние, из многочисленных карманов которого торчали в беспорядке разнообразные вещи: кончики карандашей, перья, узкие горлышки стеклянных мензурок, градусники, какие-то неизвестные приборы, кончики носовых платков (Ликка насчитала три разных), треугольнички разноцветной бумаги — и еще десятки и десятки мелочей, которые глаз не успевал примечать. Казалось, одеяние целиком и полностью сшито из одних только кармашков. Будто не чародей стоял, а какой-то безумный изобретатель… хотя от них, от чародеев, можно ожидать всего, чего угодно.