Ведьмы остановились. Челма Сытконош подняла голову и презрительно хмыкнула.
— Клема Необуй! — Произнесла она, вкладывая в слова много негатива. — Какими судьбами?
— И я рада тебя видеть, Челма. — Отозвалась Клема. Тепла в ее голосе было не больше, чем зимой в снежном сугробе. — Летела с севера и подумала, что давно не брала себе ученицу. Вот и… А ты, я гляжу, уже?
— Ты же знаешь, я всегда на шаг впереди. — Улыбнулась ведьма.
— Зато я на голову выше. — Парировала Клема.
Несколько секунд царила напряженная тишина, во время которой Ликка почувствовала себя очень неловко. Потом ведьмы молча разошлись в разные стороны.
— Не оборачивайся. — Предупредила Челма в полголоса. — Настоящие ведьмы никогда не смотрят в спину своим соперникам.
— Ага. То есть вы — соперники!
— Верно подмечено. Это самая зловредная ведьма, с которой мне приходилось делить территорию. Первые сто лет я пробовала с ней договориться, но последние полвека мы предпочитаем просто делать друг другу мелкие каверзы.
Челма Сытконош замолчала, ее ворон тоже не проявил желания заговорить, и Ликка последовала их примеру.
На выходе из деревни за ними увилась стайка тех самых малышей, котором в любое время и дождь и ветер и даже ведьмы были нипочем. Они с улюлюканьем и звонким смехом бегали возле метлы и все пытались ее ухватить, но метла, будто живое существо, постоянно уворачивалась от их рук, причем казалось, что метла при этом не теряет чувства собственного достоинства.
За деревней потянулись изумрудные поля, а где-то вдалеке показались пушистые верхушки деревьев Комариного леса. Свое название он получил по причине довольно простой — в центре леса с давних пор раскинулось огромное болото (поговаривали, что там живет водяной, который ревниво следит за популяцией комаров, а также отваживает нежелательных путников, но дальше слухов дело не заходило), которое кишело комарами и лягушками. В особенно сырую погоду комаров становилось так много, что они висели черными тучами над лесом и своим гулом пугали проезжавших мимо людей. Многие любители пособирать грибы и ягоды возвращались из Комариного леса искусанными до полусмерти.
Вскоре отстала и стайка малышей, и Ликка с ведьмой пошли в тишине по пыльной дороге.
— Мы так и будем идти пешком до вашей хижины? — спросила Ликка.
Провинция Ландышей располагалась в нескольких днях пути от их деревни. Отец с матерью в молодости частенько туда заплывали, потому что только у Ландышей можно было раздобыть настоящую пиратскую треуголку и настоящую пиратскую подзорную трубу. А еще в провинции Ландышей жили и работали трое из Ликкиных братьев. Они часто писали письма о жизни в провинции, и каждый грозился как-нибудь собраться и приехать к родителям в гости. Казалось бы — несколько дней пути, но так никто и не приехал, ссылаясь то на неотложные дела на работе, то на погоду, то на собственное здоровье. Вообще, Ликка видела своих братьев только в детстве, а затем составила свое мнение о каждом исключительно из писем. Конечно, она гордилась своей большой семьей, но была бы не прочь познакомиться лично хотя бы с несколькими из братьев.