– Отставить! – Бородач осуждающе покачал головой. – А обмыть?
– Помилуйте, Борис Александрович, это же госпиталь, откуда тут «обмыть»? – Павел выразительно выгнул бровь и подмигнул товарищу.
Офицеры, как по команде, уставились на Яну. Павел лукаво, Борис нахально. Та сначала растерянно улыбнулась, а потом кивнула и полезла в шкафчик.
– Только немного, господа офицеры, – предупредила она. – Павел Петрович на реабилитации, а вас, Борис Александрович, вообще пока не выписали!
– Что так в ушах шумит, что этак, какая разница? – Бородач взял у нее небольшую склянку со спиртом и принялся колдовать над приготовлением удобоваримого напитка. – По сто граммов за орден – святое дело. У вас сахар найдется?
– Да. Лимонная кислота тоже. А вы правда награды в стакан бросаете или это только в кино так показывают?
– Даже не знаю. – Бородач усмехнулся. – Я-то в первый раз обмываю. Вон Павел Петрович, видите, сколько раз кавалер, у него спросите.
– Кавалер? А-а, в смысле орденов.
– В смысле них самых. – Борис рассмеялся.
– Вы, сударь, шут. – Павел одернул китель. – У самого этого добра не меньше.
Он принял из рук товарища пластиковый стаканчик и опустил туда орден.
– Служу Отечеству!
Яна лишь осторожно пригубила (у ее поколения было модно воздерживаться от употребления спиртного), а офицеры выпили до дна. Девушка тотчас попыталась налить им в стаканы тоника, но они отказались.
– И так разбавил, – хрипловато сказал Бородач. – Во сколько челнок вылетает?
– В пятнадцать тридцать. – Преображенский все-таки запил. – Еще час в запасе. Яна, ты собралась?
– Я... почти. – Девушка встала, но ушла в свою каюту не сразу. – Вы только не злоупотребляйте, хорошо? А то, как я тебя родителям предъявлю?
– У меня родители понимающие. – Павел погладил ее по руке. – Не волнуйся, двести граммов нас не свалят.
– Я быстро. – Яна вышла.
– Хорошая девушка. – Борис задумчиво взглянул на дверь. – У тебя с ней серьезно?
– Неделикатные вопросы задаете, ваша светлость. – Преображенский жестом предложил снова налить. – Тоньше надо быть.
– Так ведь, какие из нас на самом деле князья, ваша светлость? Только по «грузовым манифестам», в смысле – по родословным. Я тебе скажу по секрету, я вообще сомневаюсь, что у меня в роду дворяне были.
– А как же твои семейные архивы?
– А-а. – Борис поморщился, отсалютовал стаканчиком и выпил. – Триста лет назад, когда откат после красной смуты пошел, такие родословные в каждом ларьке на витрине лежали. Между сертификатами земельных участков на Луне и академическими дипломами. По сто баксов штука. Подозреваю, согрешил кто-то из предков, купил бумагу ради хохмы.