— Да что с ним творится? — Карл прикоснулся к стеклу и поспешно, точно опасаясь, что его заподозрят в излишней сентиментальности, одернул руку. — Какого черта он с замком сделал?
Рубеусу и самому хотелось бы узнать ответ. Да нет, не хотелось, ему было плевать и на Диктатора, и на замок, и на войну эту, он работал, но скорее по инерции. Хельмсдорф, граница, долг Хранителя — все это тяготило неимоверно.
— Мог бы приличия ради и выйти. — Карл остановился в центре зала. — Ненавижу игру в прятки.
— А мне казалось, что тебе нравятся игры, — откуда появился Диктатор, Рубеус не заметил, да признаться и не слишком-то всматривался. Он вообще не понимал, зачем его вызвали, хотя не только его: Карл тоже удивлен, хоть и пытается скрывать.
— Проходите, располагайтесь… присаживайтесь куда-нибудь. — Марек упал в тяжелое кресло с высокой спинкой и массивными подлокотниками в виде звериных голов. — Извините за беспорядок, прибираться некому… и некогда.
Карл занял другое кресло, почти точную копию первого, разве что немного ниже, Рубеусу остается диван, стоящий чуть в отдалении. Может, и к лучшему, не хотелось бы случайно оказаться между двумя врагами. Наблюдателем быть проще.
Черная рубашка Марека изрядно измята, рукава закатаны, точно для того, чтобы продемонстрировать глубокие шрамы на предплечье. Только-только заживать начали, затянулись слюдяной корочкой засохшей крови, и Марек поглаживает раненую руку, точно желая унять боль.
— Зачем звал? — Карл провел пальцем по подлокотнику кресла и недовольно поморщился. — Хотелось бы вернуться до рассвета.
— Вернетесь, — пообещал Марек. — А дело в общем довольно простое… перемирие заключать будем.
— Перемирие? — Карл даже привстал от удивления. — Какое к чертовой матери перемирие? Ты в своем уме?
— В своем, а ты, вице-диктатор, забываешься. — Ледяной тон, ледяная улыбка, вот теперь Марек стал похож на самого себя.
— Может, я и забываюсь, но заключив перемирие, мы проиграем, пусть не сейчас, но лет через сто-двести обязательно. Да они сочтут твое предложение признаком слабости, для вида, конечно, согласятся, выждут момент и ударят…
— Во-первых, предложение исходит от полномочного представителя Первого Улья, то есть от Верховной матери. Во-вторых, мне кажется, ты не совсем четко представляешь ситуацию. Ты ввязался в эту войну относительно недавно, а она длится полтора века. Полтора, Кар! Это сто пятьдесят лет и даже больше. Люди устали, даже я устал! Все, черт побери, устали!
— Предлагаешь отдохнуть?
Марек раздраженно стукнул кулаком по подлокотнику.