— А теперь что?
— Отдыхать. — Карл зевнул. — Я тут посижу, не люблю, знаешь ли, лишнего шума. А ты иди, нехорошо, когда хозяин исчезает без видимой на то причины. Да и еще одно… маленькая просьба личного, так сказать, характера. Пригляди за Конни, просто постарайся не выпускать из виду, а то мало ли… черт, все-таки пыльно здесь.
Пыльно. Душно. От одной мысли о Коннован перехватывает дыхание. Ее взгляд, ее запах, звук ее голоса действовали на него… неправильно действовали. Он же взрослый человек, точнее не человек, но тем более должен контролировать себя, а не разрываться между ревностью и глухой тоской по женщине, на которую не имеет права.
— Если ты хочешь о чем-то спросить, то спрашивай, — заметил Карл, ослабляя узел галстука. — Хотя… и так вижу. Нет, она не моя любовница, я предпочитаю совершенно другой типаж, а Конни — просто хорошая девочка, к которой я привязался. А она умудрилась привязаться к такому идиоту, как ты. Кстати, пришли сюда еды. И выпить тоже, только не шампанское, ненавижу газировку.
Рубеус не знал, чего больше хочется, удушить этого ехидного сукина сына, или сказать спасибо. Поэтому просто прикрыл за собой дверь.
Вальрик.
— Реакция эмоционально не соответствует статусу полученной информации. — Заметила Киа. — что свидетельствует о глубоком личностном кризисе и нарушенном мировосприятии.
— У кого? У меня что ли?
По щекам текли слезы, от смеха, от безысходности и идиотизма ситуации. Все зря, три года жизни, игра в гладиаторов, кровь, которую он пролил, и что гораздо хуже — не успел пролить. Тошно, оказывается, умирать, понимая, что так ничего в этой жизни и не сделал.
Неудачник. С глубоким личностным кризисом и нарушенным мировосприятием. Чертовски хорошее определение, надо будет запомнить.
— Зачем ты здесь? Если знаете, почему просто не уничтожили?
— Объекты данного статуса являются носителями ценной информации. Уничтожение объекта ведет к потере информации. Предварительное изучение поведенческих особенностей объекта при прямом контакте повышает успех сканирования.
— Значит, ты меня изучаешь.
Киа кивнула. Нет, все-таки она не человек, движения чересчур плавные, тщательно выверенные. Она даже моргает медленно. И эти вывернутые тыльной стороной наружу ладони, кожа бледная, будто выцветшая от долгого нахождения в темноте, а зрачков почти не видно, черные неподвижные точки в глубине глаз.
— И что мне надо делать? Ходить? Прыгать? Отвечать на идиотские вопросы про пятна или про то, какой цвет мне нравится больше, синий или зеленый?!
Он срывался на крик, чувствовал, что срывается, и ничего не мог поделать.