— Мазь зря истратили. Чего еще ждать от человека? Кстати, ты не ответила. Что ты тут устроила?
— Мика пыталась меня убить.
— И что? Это еще не повод, чтобы вести себя подобным образом. — Карл подвигает поближе стол с инструментами, блестящие изогнутые иглы, причудливых форм ножи и ножницы напоминают пыточный инструмент. Смотреть на них неприятно, и я отворачиваюсь к стене. От неловкого движения кожа моментально натягивается и местами трескается. М-мать!
— А ты больше вертись, еще больнее будет, — тут же отзывается Карл.
— Дай наркоз. Ну пожалуйста, я больше не могу. Я устала, я не хочу боли, я не хочу видеть ни Мику, ни его… я хочу просто уснуть. Забери меня отсюда, ну пожалуйста, я не буду мешать, ты вообще не заметишь, что я есть и…
— Прекратить скулеж.
Холодная ладонь ложиться на лоб.
— Да ты вся горишь, милая моя. И бредишь. Ну-ка, дай руку, вот так, хорошо, так и держи. Можешь? Конечно, можешь, ты же у нас сильная девочка. А теперь давай, вслух до десяти. Повторяй — один…
— Один, два, три…
Под кожу проникает что-то холодное.
— Четыре, пять… — в голове туман, но приятный. Он вытесняет боль, и я с радостью окунаюсь в него с головой. Хорошо. Нужно считать дальше, но я забыла, на чем остановилась. Впрочем, какая теперь разница. В тумане ничего не имеет значения. В тумане можно только спать.
Проснувшись, вижу Карла. Сидит в кресле-качалке, читает что-то, оттуда, где я лежу, название не видно, но формат книги впечатляет.
— Очнулась? Как самочувствие? — Карл задает вопрос, не отрывая взгляд от книги.
— Погано.
— Признаться, не удивлен. Вот шевелиться не советую, пока обезболивающее действует, все будет нормально, но чем больше шевелишься, тем скорее действие закончится. И как тебя угораздило?
Рассказываю, точнее пытаюсь рассказать, но то ли от действия лекарства, то ли еще по какой причине, мысли путаются, и слов не хватает. А вокруг туман, который то становится плотнее, то почти исчезает, и тогда я вижу знакомое задумчивое выражение на лице Карла.
— Забери меня отсюда, пожалуйста. Если не в замок, то хоть куда-нибудь. Я не могу больше здесь.
— Тише, — он садится рядом и, проводит рукой по моим волосам, от этого нехарактерно ласкового прикосновения к горлу подступают слезы.
— Вот реветь не надо, — предупреждает Карл. — Ты же у меня сильная. Ты справишься. Это сначала больно, а со временем проходит. А забрать… еще пару дней назад забрал бы, теперь же не имею права.
— Почему?
Он объясняет. Он что-то не то объясняет. Я не могу быть Хранителем, у меня не получится. Наверное, я просто неправильно поняла.