— Где Харук-тархан?
— Он старается удержать урусов и просит подмоги!
Урак молчал. Молчали и его ханы. Наконец Асмид-эльтсбер не выдержал:
— О Разящий! Разреши мне раздавить урусов. Через час мои ал-арсии принесут тебе голову Селюда и связанного богача Ядре!
Каган насмешливо посмотрел на ретивого визиря ал-арсисв. Тот покраснел и замолчал. Ханы ехидно улыбнулись.
— Нам некогда торчать здесь, — сказал Урак, отчеканивая слова. — Нас ждет Альбаид, берущий города! Назад оглядываются только трусы и дураки! Вперед, на Чурнагив!.. А ты, — он посмотрел на гонца, — скачи к Харук-тархану и передай ему наше повеление, пусть догоняет нас!
Глава третья
Змея уползает в болота
Отряд сотского Мины растянулся на узкой тропе. Через час бешеной скачки всадники наткнулись на лежащего поперек тропы человека. Закостеневшими пальцами вцепился он в густой придорожный травостой. Из спины его торчал обломок стрелы, обрамленный кровавым пятном. Мина соскочил с коня, наклонился.
— Малец, — прошептал он.
— Кешка, — выдохнул старый Калина. — Кто ж его так? Печенеги?
— Стрела русская, — отметил кто-то из гридей.
— Дышит, — Мина обернулся к воинам. — Робята, у кого брага есть?
Кто-то подал ему баклажку. Сотский ножом разомкнул плотно сжатые зубы мальчишки и влил в рот немного хмельного зелья. Малец открыл затуманенные болью глаза.
— Там. Там... — прошептал он и потерял сознание.
— Бобок! — позвал Мина. — Бери мальца и единым духом скачи по селища. Спасти его надобно. В Будятине собери воев, посади всех на конь и веди сюда на подмогу. Чую, беда с княжичем Володимиром... Да стрелу не трожь, бабка Рубаниха складнее все сделает.
Конник подхватил легкое тело ребенка и через мгновение исчез за поворотом тропы.
— Летко! — окликнул сотский. — Поспешай в дозор! Да на рожон не при!
— Сделаю! — ответил щуплый и верткий наездник, лихо сидевший на сухоногом высоком жеребце...
Прошло четверть часа, как ускакал в разведку дозорный. Но вот протяжно прокричала выпь: русичи придержали коней, прислушались. Через несколько минут звонко залаяла собака.
— Летко кличет нас. Вперед, братие! — Мина ожег коня плетью. Лошади с места взяли в карьер и вскоре влетели в Каширин погост. Картина страшного опустошения открылась их взору; еще тлели кострища княж-терсма и посадских домов; вокруг валялись трупы женщин, детей и стариков, не успевших уйти в Будятино. В иных местах тела лежали грудами — здесь насмерть рубились защитники погоста.
— Козары! — заскрежетал зубами сотский.
— Не все козары, — заметил Летко. — Глянь, вон и вон там руссы лежат. Тут, заодно с козарами были... Вон того яз видел средь гостей полоцких. Пубскаря-старшины отрок. Вишь, на скуле отметина. Буйничал во хмелю, а яз его усмирял... А теперича он совсем усмиренный лежит... рогатиной. Н-да-а.