– Мне показалось, что это больше было похоже на поцелуй, – хитро проговорила Мэг.
– Мэг!
– И ты ответила на его поцелуй. – Проницательный ребенок нервно засмеялся. – Расслабься. Джош мне нравится, помнишь? Я просто пришла посмотреть, хочет ли он поиграть со мной, но я полагаю, он с большим удовольствием проведет время с тобой. – И Мэг умчалась к себе в комнату.
– Знаешь, ты не перевела мне ваш разговор, – мягко казал Джош.
Либби была поражена. На мгновение она забыла о нем. Она быстро повернулась к нему.
– Посмотри, что ты натворил.
– А что такого я натворил? – Он почти смеялся. – Мне кажется, ты тоже участвовала в поцелуе.
– Я… что ж, мне не следовало… – Либби сопротивлялась желанию топнуть в растерянности ногой. Мужчина и дочь. Она не могла решить, что ее расстраивало больше.
– Мне нужно было предусмотреть, – пробормотала она со всей решительностью, на которую только была способна.
– Либби, мы просто целовались, и ничего больше. Я не думаю, что на Мэг подействовали наши поцелуи. Я уверен, они не нанесли ей психологической травмы. Она, по-моему, совсем не расстроилась.
Либби не хотела слушать, как какой-то офтальмолог пытается выступить в роли психоаналитика ее дочери. Она не хотела говорить ни о чем. Вместо того чтобы разговаривать, она вновь вернулась к посуде.
– И долго ты собираешься молчать?
– Может… Может, не разговаривать с тобой – хорошая идея.
– Она не расстроилась, Либби. – Джош взял тарелку, положил ее в посудомоечную машину и протянул руку за следующей. – Я научился понимать некоторые жесты и позы, пока общался с Мэг. Она не показалась мне расстроенной. Ты расстроилась больше, чем Мэг.
Либби продолжала игнорировать его и мыла посуду.
– Разве она расстроилась, Либби?
– Нет, не расстроилась, – ответила Либби, бросив гневный взгляд на Джоша.
– Тогда что расстроило тебя? – Его голос был нежен, соблазнителен, обольстителен.
– Я… – Либби отчаянно пыталась вспомнить, что же ее расстроило. Все, о чем она могла думать, – только о поцелуе и о том, чтобы оказаться в объятиях Джоша.
– Мне кажется, я схожу с ума, – сетовала она, идя навстречу свои желаниям.
– Мне трудно судить, потому что я уже сошел с ума, – проговорил Джош, прежде чем их губы слились в сладостном поцелуе.
– Ты не понимаешь, – заявил Джош, сидя посередине устланной бумагой свободной комнаты в доме Либби. Они весь день заворачивали подарки, которые купили для рождественской вечеринки. Мэг ушла с Джози, оставив Либби и Джоша закончить приготовления к празднику.
– Ничего уже не осталось, – сказал он.
– Но мы…
– Либби, уже все сделано. – Он свернул остаток бумаги в комок и кинул его в мусорное ведро.