Позабыв об изысканных винах,
Запивать снотворное водкой,
Потому что тюремное небо
Не раскрасишь изящной решёткой.
Позабыв об эпическом слоге,
Задремать у бутылки початой;
Умереть, не увидев Парижа,
Умереть, не увидев Камчатки.
А у дома-то ворота чугунные,
звёзды латунные да стены высокие.
А ворота-то у дома настежь распахнуты,
окна-то в стенах дубовых насквозь прорублены,
а крыши-то у дома вовсе нет,
и гуляет ветер в дому пустом.
Я по крови волк, мне по сердцу вой,
в стороне чужой чую лес густой;
за спиной моей стынет дом пустой:
пусть тот дом пустой — то мой дом родной.
Не шути со мной,
не лукавь со мной,
не зови с собой:
то мой дом родной!
Я при том дому
будто пёс цепной,
я при том дому
верный домовой,
я в пустом дому
пёс сторожевой.
От этих дорог неужели не спячу,
Себя подгоняя, как старую клячу,
Себя понукая то лестью, то плетью,
Себе попуская то песню, то петлю?
На этом краю неужели не струшу?
На мелочь мою растрезвонили душу,
А веру и правду пустили на ветер,
А совесть сожгли и развеяли пепел.
И сердце моё тоже не без порока,
Хоть бей — не добьёшься ни толку, ни проку.
Я еду домой по железной дороге.
Я сплю. Мне Россия ложится под ноги.
И часто думал ты о том,
Как повернёшь, едва ударят грозы.
Стальным дорожным полотном
Потянутся на юг обозы.
Смотри, как буря за окном
Свободно разогнула спину.
Пойми же и прими без слёз,
Что жизнь твоя невозвратима,
Что смерть твоя необратима,
Как ветер, буря, стук колёс.
г. Москва