Только не надо все беды — и за горошек этот тоже — сваливать теперь на партию и её правительство: они тоже были из нас! Это мы все кормили систему и вольно или невольно поддерживали её.
„.И вот дожили до очередной годовщины Победы. Как себя чувствую? Я очень плохо себя чувствую перед этой датой, по разным причинам. А куда уж отмечать её... Я, вообще, с детства тяжело переживаю многолюдствие и праздники. Помню, в 39-м, Постышев тогда разрешил ёлки новогодние, у нас первую ёлку такую открывали в Игарке (Постышева расстреляли потом, наверно, отчасти и за это дело) — как-то мне она радости не принесла, эта ёлка. Помню, увидел её тогда в первый раз и разрыдался. И потом во всякие праздники чувствовал себя очень плохо. Никогда не ходил ни на какие демонстрации, ни на какие коллективные праздники. После войны — может, из-за контузии, но не только. Я и в детстве такой же был. Если много народу—вот премию недавно тут вручали — давление сразу поднимается.
А в день Победы особенно плохо себя чувствую. Побед-то в сегодняшней жизни нашей мало видно. Передёргивая мои же слова, иные хитромудро говорят, что мы, мол, потерпели Победу, а одержали поражение. Я не люблю это своё высказывание, но тут открывается простая истина.
Дело в том, что и Японии, и Германии, и Финляндии, и иже с ними после войны запрещено было иметь свою армию и военный бюджет. И вот вам факт: эти все страны ожили в течение 20-30 лет после нашей Великой Отечественной. Ожили — потому что не имели военного бюджета! А мы-то имели какой бюджетище! 80 с лишним процентов бюджета государственного работало на войну — и сейчас ещё работает! Вот ведь за счёт чего ещё наши беды. Вот и спрашивают — а как же нам не иметь его, военный бюджет, после той-то бойни? Справедливый вопрос. За кордонами-то дружеские — только улыбки, а слабину чуть окажи, и тут же оттяпают, что смогут и у страны, и у тебя лично. Так не будь же профаном. Государством мудро управлять — это тяжёлая работа, вот и делайте её не за страх, а за совесть. Военный-то бюджет, если и нужен, то нужен он нам честный бюджет — по отношению к своему народу честный.
Ну и, конечно, германцы хорошо работают, японцы хорошо работают в то время, когда мы собрания собираем да раздумываем над проклятым вопросом «как дальше жить». Хотя и пространства российские наши диктуют свои смыслы. Однажды в беседе с одним японцем, когда пошутил — вот бы, мол, вам наши просторы, чего бы вы здесь понаделали, коли на клочках своей островной земли чудо-сады выращиваете, то собеседник мой ещё больше сузил свои узкие глаза, засмеялся и заявил: «А может, стали бы такие зе ленивые, как ви.»