Ее поведение было вызывающим еще и потому, что новый шеф усилил дисциплину в клинике, где прежде царил дух патриархальной вольницы. Одновременно вырос и его авторитет. Новые выборы в Объединении хирургов принесли ему титул председателя, а годом позже он получил кафедру погибшего и звание профессора. Будучи очень способным доктором и обладая деловой хваткой, Добранецкий постепенно приумножал свое состояние. Росла и его слава как врача.
С течением времени название “Клиника проф. докт. Вильчура” становилось все более необоснованным анахронизмом. Поэтому никого не удивило, когда в конце концов с согласия попечителя название это было изменено на “Клиника им. проф. докт. Вильчура”. В связи с этим была опубликована довольно обширная биография прежнего хозяина клиники, написанная профессором, доктором К. Добранецким, под названием “Профессор Рафал Вильчур — гениальный хирург”.
Работа заканчивалась словами:
“Преклоняясь перед незабвенной памятью замечательного Человека, мудрого Учителя и большого Ученого, польская медицина скорбит о его трагическом исчезновении, которое, наверное, навсегда останется тайной”.
Сержант полиции в Хотынове, Виктор Каня, сидел за канцелярским столом, покрытым чистым зеленым сукном, и время от времени позевывал, глядя в окно. Участок размещался в домике на краю деревни, и из окон открывался изумительный вид на поля, покрытые густой зеленью, на берег озера, где как раз развешивали сети, на темную полосу леса, откуда виднелась труба лесопилки Хасфельда, и на ведущую к ней дорогу, по которой шел заместитель Кани, участковый Собчак с каким-то высоким худым бородачом.
Собчак, широко расставляя ноги, раскачивался при каждом шаге, точно утка. Он нес под мышкой большой лист фанеры для выпиливания. Бородач, должно быть, работал на лесопилке, но недавно, потому что сержант Каня видел его в первый раз, а в Хотынове и округе в радиусе десяти километров он знал всех. Настораживал тот факт, что Собчак сам нес фанеру. Видимо, он не счел возможным воспользоваться услугами этого человека. Значит, с ним было что-то не так и сопровождал он Собчака не по своей воле.
В участок Хотынова приводили разных людей. За драки в селах, за мелкие кражи в лесу и в поле, за браконьерство. Иногда удавалось поймать какую-нибудь более крупную дичь: бандита или контрабандиста, обходящего большие тракты и старающегося проселочными дорогами добраться до немецкой границы.
Однако высокий бородач, шагавший в сопровождении Собчака, не вызвал у участкового никаких опасений. Наверное, стащил какую-то мелочь.