— А, чтобы к тебе на работу?
— Ага.
Романюк почесал затылок. В его маленьких серых глазах блеснула радость. Однако ответил безразличным тоном:
— Хлопец здоровый…
— Вот и слава Богу, — поспешил согласиться Прокоп, опасаясь, чтобы Романюку не пришло в голову поинтересоваться здоровьем Василя. — Только чтобы он пришел в следующую пятницу, потому что Казика в пятницу забирают.
— Хорошо, что ты сказал мне, потому что его сейчас нет дома. Он поехал в Ошмяны.
— Искать работу?
— Да.
— Но вернется?
— Чего ж ему не вернуться. Сейчас из Радолишек вышлю ему письмо.
— Вот и хорошо. Чтобы в пятницу…
— Так я ж понял.
— Работы сейчас много. Не справлюсь без двух работников, — добавил Прокоп.
— Будет вовремя.
— Ну, так с Богом!
— С Богом.
Романюк дернул поводья, но малая пузатая сивка не обратила на это обстоятельство никакого внимания. Хозяин погрузился в свои мысли: удивительно все-таки, что мельник из многих выбрал его сына.
Он обернулся и посмотрел на жену. Из толстых платков, которые плотно окутывали ее голову, выглядывали только глаза и нос.
— Мельник берет нашего Никиту, — сказал он.
Женщина вздохнула.
— Боже, Боже мой!..
И непонятно было, радуется она или огорчается, хотя Романюк никогда и не интересовался этим, потому что у нее всегда был такой плаксивый голос.
Доволен был и Прокоп. Он очень не любил перемен и беспокойств. Сейчас вопрос был решен, по крайней мере, ему так казалось, пока не наступил вечер назначенного дня.
В тот день поздним вечером Прокоп, как обычно, пошел закрывать мельницу. Он все еще ждал работника. Домашние даже не догадывались, почему он такой злой: мельник никому ничего не рассказывал. Внутри все у него кипело: понятно же объяснил, что нужно прийти в пятницу! Казика уже не было. А завтра навалится столько работы, что хоть об стенку головой!
— Ну, подожди, паршивый щенок, — тихо ворчал он. покручивая бороду.
И клялся себе, что не возьмет его, даже если тот придет с самого утра: суббота — не пятница. Лучше первого встречного с дороги, хоть вора, только не Никиту.
Но и в субботу Никита не появился. Пришлось взять на помощь одного из мужиков, который привез зерно на мельницу.
На следующий день, в воскресенье, мельница не работала. Прокоп, помолившись, хотя злость жабой душила его изнутри, вышел из дому и сел на лавочку. За его долгую жизнь еще не случалось, чтобы кто-нибудь с ним так поступал. Он же хотел парню добро сделать, а тот не появился. Конечно, нашел работу в Ошмянах и поэтому не приехал, но и это его не оправдывает.
— Они еще пожалеют эти Романюки, — ворчал мельник, потягивая трубку.