Статистика подтверждает преобладание группы А(II) у славянских народов и, что особенно важно, на Русском Севере, хотя соседи по северу (финны, коми, эскимосы) уже с первой группой 0. И обратное, среди германской расы (опускаю из индоевропейской группы романские народы, поскольку там давно и явно уже преобладает южносемитский генотип) доминанта группы крови 0. К слову сказать, самый высокий процент (до 90 %!) первой группы у индейцев Северной Америки, у которых сакральный запрет пахать землю и которые питаются исключительно мясом. Плотоядная раса убивает не только животных, чтобы жить, инерция крови не останавливается и перед человеческой жизнью. Такой простой и очевидный факт: все войны, все великие переселения народов на земле — это захватнические войны скотоводов-кочевников. Как просто ты можешь убить животное, так же легко убить и себе подобного, отобрать и съесть то, что ест он. Всегда «производительность труда» была выше всего у воина, того, кто обладает орудием убийства, по сути охотника и мясника. В современную эпоху индоевропейцу, несмотря на так называемую мораль, гуманность, устав ООН и прочие достижения разума, все равно спокойно не сидится, как только исчезло поколение Второй мировой войны, начали пробиваться Вьетнам, Югославия, Ирак. Сублимация «крови» — мощный источник всей индоевропейской культуры. На чем построена вся современная западная литература, кино? На «элементарном» убийстве, 99 процентов «духовной» пищи индоевропейца это детективы, триллеры, вестерны, боевики, блокбастеры, ужастики и тому подобное, где кровь уже стала пятым элементом, а убийство элементарным явлением. Феномен англосаксонской культуры, безусловно, детектив, для всего мира английская литература это Конан Дойл, Диккенс, Агата Кристи и полчища подобных, облизывающихся, наслаждающихся кровью. Феномен русской культуры в священности, святости крови. Главный, если не единственный русский детектив, «Преступление и наказание» Достоевского, не ищет убийцу, он очевиден и примитивен, но доказывает, что кровь никчемной старухи так же священна, как и кровь «наполеона» Раскольникова. Русская литература вплоть до XX века вообще не знала такого жанра, как детектив. Смерть в русской литературе это всегда редкость и всегда «через чур», за некой чертой, на грани святотатства. Смерть Ивана Ильича, Болконского или Карениной у Толстого это картина великой тайны жизни, переходящей в великую тайну смерти.
Современная российская, но уже не русская, литература тоже пытается писать, как занятно и хитро можно убивать, но это все жалкое подобие и провинциальное подражанье, нам никогда не догнать Англию по количеству и качеству детективов, боевиков, триллеров и т. п. Современная музыка индоевропейцев это тоже на 99 процентов поп-, хард-, панк-, металл-, рэп- и прочий рок, музыка агрессии, жажда плоти и крови. Бездуховность западной традиции имеет вполне простое объяснение: практически во всех религиях и традициях мира существует аксиома — кровь это дух («Душа тела в крови, — говорил Господь Моисею, — не ешьте крови ни из какого тела, потому что душа всякого тела есть кровь его»;), а дух это кровь, и, отбирая тысячи лет чужую кровь, неважно, у коровы или у человека, индоевропеец растворяет свой дух в тысячах своих жертв. Великий закон Солнца гласит — невозможно безнаказанно убивать беззащитную тварь. Как бы легко и просто это ни было. С каждой новой жертвой мы приближаем себя к духовной, то есть «вечной», смерти.