Положение с мясом не улучшалось. Многие болели. Все это привело крайне суеверных эскимосов к мысли, что на острове Врангеля живет очень злой черт, который не желает, чтобы на его земле жили люди…
Оправившись от болезни, я выехал на северную сторону, где, по мнению эскимосов, была штаб-квартира черта, и, на мое счастье, убил медведя. Это был удар по черту. Охотники решили, что он уже не так силен, как они думали, и потянулись на охоту…»
Жизнь первых островитян была суровой, но люди выдерживали тяготы, выходили победителями в борьбе с морозами и пургой, штормами и голодом. Они охотились, вели топографическую съемку и опись острова, метеорологические наблюдения, собирали коллекции минералов и горных пород, зоологические коллекции и гербарий.
— Скучали ли вы?
Теперь мне часто задают этот вопрос.
Обычно я на него отвечаю:
— Да, скучаю. Скучаю по острову, по моим спутникам-эскимосам, по моей упряжке собак, по метелям.
В этом году (1928. — С. У.) мы, видя состояние льдов, не ждали парохода и готовились к четвертой зимовке. «Литке», буквально продравшись сквозь стену льдов, разбил наши планы. Как забились наши сердца, когда мы увидели ледорез! Ведь это был первый пароход за три года…
…«Литке» дал ход. Скрывается в тумане наш домик. Бледнеют очертания берега. Мы уходим от берега. Не раз за три года у каждого из нас срывались проклятия по его адресу. А теперь мы почувствовали, как крепко сжились с ним, с его суровой природой, с его метелями.
Скучали ли мы?»
Так заканчивает свои записи Г. А. Ушаков.