Поверхность базы не была столь однородной, как это казалось издалека. Только на видимой ее части он насчитал около тридцати различных надстроек и мысленно наметил для себя самую большую, на которой, сверившись с памятью, определил некое подобие люка. Он откорректировал курс и затребовал показания хронометра, но ответ электронной системы опередил условный сигнал, исходивший из космоса.
Антон оглянулся. Кибернетическая система планетолета четко следовала заложенной программе – корабль разгонялся, опираясь на мощный огненный столб.
«Удачи…» – мысленно пожелал Антон, чувствуя, как рвется последняя нить, связывавшая его и далекую Землю. Он сделал для Эллис все, что мог.
Планетолет включил маршевые двигатели и исчез в ослепительной вспышке перехода субсветового барьера, оставив после себя лишь умирающий фантом отставшего изображения.
Теперь он остался один на один с инопланетной конструкцией, и мысль об этом принесла облегчение. Он понял, что боялся за Эллис, ожидая момент старта, – пока планетолет оставался в системе, никто не мог гарантировать ее от внезапной атаки. Теперь руки Антона были окончательно развязаны – через пару часов корабль Эллис затеряется в звездных узорах пространства, и уже никто не сможет вычислить его курс. Она будет жить!
Антон сгруппировался, готовясь к встрече. Исполинская конструкция уже приблизилась настолько, что заслонила собой все поле зрения. Теперь он отчетливо видел выступы ее надстроек, которые тянулись, плавно переходя одна в другую, словно застывшие волны металла, причудливо расцвеченные светом пяти звезд. Антон не мог угадать назначение отдельных деталей, но чувствовал – здесь нет ничего лишнего. Станция являлась продуктом цивилизации, для которой космос так же привычен, как для человека зеленая лужайка перед домом.
Двигатели в последний раз огрызнулись пламенем, окончательно гася его скорость, и отключились, истекая оранжевым светом. Он медленно приближался к выпуклому шестиугольному люку. Через секунду его ноги мягко спружинили, коснувшись поверхности базы. Автоматически сработали гравиприсоски сапог, и он встал, выпрямившись во весь рост.
Несколько секунд он напряженно анализировал показания сканирующих систем, затем склонился над люком и медленно провел ладонью с закрепленным на ней анализатором вдоль изломанной линии контура.
Попытка оказалась удачной. На тыльной стороне запястья вспыхнула алая искра индикатора, возвестив о наличии энергии в обнаруженном под обшивкой механизме. Везение? На проекционном забрале гермошлема возникла вычерченная автоматикой электронная схема. По нижнему срезу картинки побежали символы машинного языка, заключавшие в себе данные анализа. Электромеханический привод люка оказался прост до примитива, словно хозяева базы заботились только о собственном удобстве, не допуская и мысли о возможности проникновения внутрь кого-то постороннего. Взгляд Антона еще раз пробежал по схеме. Сигнал активации механизма располагался в одном из десяти основных диапазонов связи. «Значит, я не ошибся, – подумал он. – Автоматические системы инопланетной станции действительно принимали сигналы «Арго»!»