Но Генриетта Анна не уступала.
— Сделайте одолжение, месье, спейте мне что-нибудь. Месье Люди, — она кивнула на пажа, — поет и играет прекрасно, но прошу вас, не, поймите меня превратно, иногда все же хочется послушать что-нибудь другое.
Жестом она подозвала пажа.
— Отдай гитару месье Макмагону.
Брендану не хотелось разочаровывать принцессу Орлеанскую, внимание которой, безусловно, льстило ему, и он взял пару пробных аккордов.
Он даже не помнил, когда в последний раз брал в руки инструмент или пел, но стоило гитаре оказаться у него в руках, как он с удовлетворением отметил, что пальцы ничего не забыли. Гэльские слова вспоминались сами собой, увлекали, захватывали его. И, отдавшись пению, Брендан ощутил облегчение.
Генриетта Анна зачарованно слушала его. Она чувствовала, как по телу бегут мурашки, — настолько проникновенно звучал полный печали голос этого ирландца, подпевавшего меланхоличному перезвону струн.
Когда он закончил петь, Генриетта Анна растроганно произнесла:
— Эти песни такие печальные — и все-таки мне до сих пор не приходилось слышать ничего прекраснее. О чем они?
— О тоске по родине, о свободе, о надеждах на лучшее будущее и просто о любви.
Вдали показалась фигура аббата Монтегю, спускавшегося с террасы. Принцесса первой заметила его.
— Встреча с вами была очень приятной для меня, месье. Но, боюсь, нам пора прощаться.
В голосе принцессы Орлеанской слышалось искреннее сожаление. Мгновение помолчав, она продолжила:
— Король, вероятно, скоро пошлет вас в Англию. Но обещайте, что перед отъездом непременно навестите меня в Сен-Клу. Я хочу вам дать кое-что с собой.
Поднявшись, Брендан поцеловал герцогине руку.
— Обещаю, ваше высочество.
В конце мая Брендана вызвали в Сен-Жермен, где пребывал двор, поручив явиться к месье Жану Батисту Кольберу, министру торговли и финансов и полномочному представителю королевской власти, в чьем ведении находился военный флот Франции.
Брендана проводили в небольшое помещение у кабинета месье Кольбера и велели дожидаться. Он был немало удивлен, что оказался единственным посетителем, — обычно аудиенции министра здесь дожидались несколько человек.
Спустя какое-то время дверь в кабинет Кольбера отворилась и оттуда высунулась голова одного из писарей.
— Месье Макмагон?
— Да.
— Месье Кольбер велел передать вам, чтобы вы еще немного подождали. У него весьма важное совещание.
Дверь снова закрылась, но неплотно. Брендан отчетливо слышал говор мужских голосов; судя по всему, собравшихся было довольно много. Ирландец даже подумал было встать и плотнее затворить дверь, однако не решился. Мало ли что — вдруг его заметят и подумают, что он подслушивает.