Продвигаясь через главный неф, Иеремия услышал подозрительный скрип. Сверху посыпалась пыль. Поняв, в чем дело, Иеремия резко отскочил в сторону. И вовремя — туда, где он только что стоял, обрушился изрядный кусок камня, отвалившийся от контрфорса, и с грохотом разбился. Бывший храм превратился в орудие убийства.
Все еще слыша топот копыт жеребца Айзека Форбса, иезуит направился к крипте,[18] также частично обрушившейся, и, стараясь ступать осторожно, стал подниматься по лестнице. Позади по каменным плитам пола гремели копыта. Неужели преследователь обнаружил его? Или просто желал убедиться, что здесь жертве негде спрятаться? Иеремия едва не терял сознание от ужаса и изнеможения. Его трясло как в лихорадке.
Внутри склеп освещался слабым мерцающим светом. Нищие в лохмотьях расположились прямо на надгробиях, тупо взирая на пришедшего. В воздухе стоял смрад немытых тел, гари и горелой плоти.
— За мной гонятся! Помогите мне, прошу вас! — прошептал Иеремия.
Позади под сапогами приближавшегося Форбса хрустели обломки камня.
Но нищие, похоже, не обратили внимания на иезуита, потому что тут же безучастно отвернулись. Иеремия уже был готов к самому худшему, как вдруг заметил, что седая старуха в углу машет ему. Он бросился к ней. Женщина молча указала на полуразрушенный саркофаг, о который облокотилась. Каменная плита его была разбита, выставив на обозрение скелет, наверняка принадлежавший почившему в бозе в незапамятные времена епископу. Иеремия без промедления сдвинул остававшийся кусок плиты в сторону, приподнял затянутый в окаменевшую кожу скелет и улегся под него. Старуха, взяв пригоршню пыли, чуть присыпала ею бренные останки.
Через трещину в плите Иеремия увидел факел в руке Айзека Форбса. Старик стал обходить склеп, тыча факелом в лица оборванцев, которые и ухом не повели. Впрочем, судя по всему, преследователь Иеремии не собирался задерживаться. Будучи убежден, что пастора здесь нет, он брезгливо отвернулся и стал подниматься по ступенькам. Вскоре донесся топот копыт, говоривший о том, что опасность миновала.
Иеремия воздал благодарность Господу и своей спасительнице, после чего, с трудом выбравшись из убежища, крепко пожал руку старухе и без сил опустился на каменные плиты пола. Нет, долго ему так не вынести. По телу разливалась отвратительная слабость, сердце готово было выскочить из груди. Только сейчас он заметил, что исходивший от пола жар проникает сквозь подошвы башмаков, обжигая ноги. Как осилить остававшийся отрезок пути, если преследователи подкарауливают его на каждом шагу? Оставалось лишь уповать на то, что все же удастся перехитрить их.