— Когда я пришла, три каких-то типа повалили мастера Риджуэя на операционный стол. У одного из них в руке я заметила нож. Но мой лакей прогнал их, пригрозив оружием.
— Кто были эти трое? — повернулся Иеремия к Алену.
Судорожно сглотнув, хирург нехотя ответил:
— Заводилой был Мартин Лэкстон.
— Лэкстон? С какой стати ему набрасываться на вас с ножом?
— Он обвинил меня в том, что я, мол, изнасиловал и обесчестил его сестру. Но ничего подобного не было! Клянусь вам, Иеремия, не было!
— Я бы в подобное никогда не поверил, друг мой, — заверил его пастор. — Но все-таки, что послужило поводом для обвинения?
— Этого я не знаю.
— Может быть лишь одно объяснение, — констатировал Иеремия. — Энн Лэкстон отчего-то понадобилось оклеветать вас. Одному Богу известно, отчего она так поступила. Но, боюсь, дело этим не исчерпается. Следует рассчитывать, что и ее отец предъявит вам счет. И я отнюдь не удивлюсь, если он с минуты на минуту явится сюда в сопровождении констебля и вас потащат в мэрию. Так что нам сейчас необходимо как можно скорее обзавестись солидным законником. И лучше всего обратиться к судье Трелони.
— Нет! — выкрикнул Ален. — Только не к его сиятельству.
— Поймите, никто не справится с данной ситуацией лучше сэра Орландо.
Лекарь понурил голову.
— Не знаю, как я посмотрю ему в глаза.
— Да поймите же, Ален, он, как и я, не заподозрит вас ни в чем подобном, — стараясь говорить как можно убедительнее, произнес Иеремия. — И прошу вас, отнеситесь ко всему как можно серьезнее — насильников ждет виселица.
Ужас исказил лицо Алена.
— Боже, я об этом и не подумал. Да-да, вы правы.
— Идемте, нам нельзя терять времени. Необходимо опередить мастера Лэкстона. Я отнюдь не жажду лицезреть вас за решеткой.
Пока Ален поднимался в свою комнату за новыми сапогами, Иеремия извинился перед леди Сен-Клер, присутствия которой он, занимаясь Аленом, просто-напросто не замечал. Но она не спешила и готова была дождаться возвращения обоих.
На пути к дому судьи на Чэнсери-лейн мысли вихрем неслись в голове Алена. Как это могло произойти? Что побудило Энн обвинить его в изнасиловании? Ведь она сама пришла к нему. Или он каким-то образом ошибается? Ален вообще с трудом мог восстановить в памяти события второй половины того дня. Но в том, что девушка сама предложила подняться к нему в комнату, он ни на йоту не сомневался, а вот все произошедшее после было скрыто пеленой стыда и неуверенности. Ему казалось, что уже непосредственно во время акта Энн повела себя как-то странно, словно Ален был ей отвратителен. И внутренний голос укорял Риджуэя в том, что ему следовало заметить это тогда и остановиться, пока не поздно. Но он не остановился. Страсть оказалась сильнее, она переборола все сдерживающие факторы. А теперь? Разве он так уж и невиновен? Стыд не дал сформироваться этой мысли. Нет, такого не могло быть! Уже сама мысль о том, чтобы насильственным путем добиваться чего бы то ни было, не важно чего, была неприемлема для Алена. Это было нечто совершенно чужеродное его натуре. И он пытался убедить себя, что и Энн Лэкстон ничуть не меньше его хотела этого, но подавить сомнение не мог.