— Подожди немного, Аллан, — воскликнула Мари, — нам еще хватит времени, когда упадет дверь. Возможно, Бог еще может нам помочь!
— Он может помочь, — ответил я с колебанием в голосе, — но я не могу рассчитывать на это. Уже ничто нас теперь не сможет спасти, если другие не придут освободить нас, но на это надеяться нечего.
Тут меня буквально пронзила мысль и я добавил с невеселым смехом:
— Я думаю, где мы окажемся через две-три минуты…
— О! Вместе, дорогой… Навсегда вместе в новом и прекрасном мире, ибо ты ведь любишь меня, не правда ли, так же, как я люблю тебя? Может быть, это даже лучше, чем жизнь здесь, где нам суждены огорчения и в конце концов даже разлука…
Я кивнул головой, ибо, хоть я и любил жизнь, но Мари любил больше и чувствовал, что нам уготован хороший конец после храброй драки.
Они теперь колотили в дверь, но, благодарение Богу, Марэ сделал ее основательно и она пока держалась. Однако, в конце концов дерево начало поддаваться и вот уже через щель в доске мрачно сверкнул ассегай, но Ханс молниеносно вонзил туда свой, именно тот, который я вытащил из бока чалого, и этот ассегай поразил кого-то, испустившего вопль. Черные руки высунулись из дыры и храбрый готтентот пронзил их копьем. Но появились другие, больше, чем он смог поразить, и вся дверная фрамуга начала заметно расшатываться от толчков снаружи.
— Теперь, Мари, будь готова, — с волнением сказал я, поднимая пистолет.
— О, Христос, прими меня! — слабеющим голосом ответила она.
— Это будет не очень больно, не правда ли, Аллан?… — Ты совершенно ничего не почувствуешь, — шепнул я. Холодный пот покрыл меня, когда я поднес дуло пистолета на расстояние дюйма от ее лба и начал осторожно нажимать спусковой крючок. Боже мой! Да, я действительно начал нажимать спусковой крючок мягко и уверенно, ибо не желал допустить ошибки…
И именно в этот момент, среди ужасного шума ревущего пламени, пронзительных воплей дикарей и криков и стонов раненых и умирающих, я вдруг услышал сладчайший звук, который когда бы то ни было достигал моих ушей: звук выстрелов, многих выстрелов, причем совсем близко.
— Великое небо! — воскликнул я. — Буры уже здесь, чтобы спасти нас. Мари, я буду держать дверь до тех пор, пока смогу. Если я упаду, пробирайся через окно, — ты сможешь это сделать со стоящего под ним шкафа, — потом падай на землю и беги туда, где стреляют. Ведь для тебя это шанс, хороший шанс спастись…
— А ты, ты, — простонала она. — Я лучше умру вместе с тобой.
— Делай то, что я приказываю, — свирепо прорычал я и бросился к шатающейся двери. Она падала от давления снаружи, она упала… и над ней показались два огромных дикаря, размахивая длинными копьями. Я поднял пистолет и пулей, предназначенной для Мари, уложил первого, а моя сразила второго. Оба свалились мертвыми там же, в дверном проеме.