— Какие тут идейки? — сказал я Гене. — Отравился мужик. Или отравили.
— Отравился… — Гена вообще тугодум, все повторяет раза по три. — Как вариант. Отравился, например, устрицами. Я читал, такое бывает. Несвежая одна попалась… — Гена с надеждой смотрел на Флорентийца. Как бы хорошо все устроилось: несвежая устрица — и дело закрыто.
— Отравиться устрицами нельзя, — с достоинством сказал Флорентиец. — Самолет вылетел из Ла-Рошели, аэропорт Лалю, в девять утра. В три часа дня — Шереметьево. В семь утра поймали, в семь вечера подали. В Париж поездом и то дольше выходит.
— Отравиться нашими устрицами! — ахнул метрдотель. — Пройдите на кухню, мы при вас все откроем!
— Даже если бы отравился устрицей, — заметила француженка Ирэн, — сразу бы не помер. Через два часа в туалет бы сходил — и все. От тухлой устрицы губы не синеют.
— От вина губы синеют, — зачем-то сказал я. Я давно заметил, что от красного вина губы делаются синими. Но, конечно, не настолько.
— Цианид? — произнес Гена робко. Он неуверенно взял бутылку шато петрюса и понюхал. — Как вариант… Цианид в красное вино… Миндалем должно пахнуть… Не пахнет…
— Я сам пил из этой бутылки, — сказал я Гене.
— И я тоже, — сказал Витя Могила, — и еще выпью.
Он налил себе полный бокал шато петрюс и с видимым удовольствием высосал до дна. Следователь Гена следил за ним — не помрет ли. Не помер, а закусил колбаской, потом налил еще бокал, снова выпил, а метрдотелю сказал:
— Слетай, дружок, еще за одной. Неплохой у Флорентийца погребок.
— А что он заказывал? — спросил Гена.
Выяснилось, что немец, француженка и Витя Могила сделали свой заказ, но не дождались. Все произошло стремительно. Пока ждали заказ, они угощались моими блюдами — Ирэн слопала фуа-гра, немец с Могилой ударили по устрицам, совместными усилиями прикончили шабли, перешли на красное. Могила тяпнул еще пару рюмок водки — видать, вспомнил буйную молодость. Все это заняло минут десять — тут немец и свалился. А заказывал он форель, вот жаль — не попробовал.
— Соленые огурцы кто ел?
Татарников поклонился.
— И водку пили? — спросил следователь. Посмотрел на этикетку. — Где вы только эту дрянь откопали? Ее уж не производят.
Метрдотель развел руками: дескать, желание гостя. Захотел гость водки выпить.
— Не отрицаю, — сказал Сергей Ильич, — пил. Знаю, многие считают этот напиток ядом. Но, уверяю вас, действие яда замедленное. Употребляю последние тридцать пять лет, и пока цел.
— И колбасу ели?
— Вот не успел попробовать!
— А что за колбаса, кстати?
— Обыкновенная мортаделла.
Даже несведущий в языках Гена поднял брови.