Археолог поймал взгляд полковника и натянул улыбку.
— Мы уже в Гватемале? — спросил он, наклоняясь к Брэддоку, чтобы лучше слышать. Шлемы пока что лежали на коленях, отключенные, чтобы раньше времени не расходовать аккумуляторы.
— Пересекли границу сорок минут назад. Как видите, это совсем не сложно.
— Я и не думаю, что сложно…
— Вот и хорошо. Док, я не хочу сказать, что нас ждет увеселительная прогулка. Это не так, и помнить об этом надо до тех пор, пока вертолет не доставит нас обратно на базу. Но особого риска для вас тоже нет. Вам посчастливилось оказаться в компании профессионалов. Если начнется заварушка, все, что потребуется от вас — это не путаться у них под ногами. Ничего больше. Не надо строить из себя этого вашего Миннесоту.
— Индиану?
— Да, да. Это понятно?
— Вполне. По правде говоря, я и не рвусь… Археология — очень мирная профессия. Мы, конечно, имеем дело с воинами и покойниками, но лишь с такими, которые умерли много столетий назад.
— Вот и славно. Теперь скажите мне вот что. Вы ведь не все рассказали насчет этих ваших находок? Я знаю, что не все. Самое время сделать это сейчас, прежде, чем мы высадимся.
— О, да это, право, пустяки, не имеющие отношения к делу…
— Не сомневаюсь. Если бы сомневался, отказался бы лететь с вами. И тем не менее.
— По правде говоря, я боялся, что вы поднимете меня на смех, — криво улыбнулся Джонс. — И вы, и генерал. Ну и… если быть совсем откровенным, я опасался, что ваше начальство будет против посылки спасательной экспедиции ради одного только Маркуса. Так что мне не хотелось развеивать подозрение, будто наши находки могут представлять интерес для военных…
— А они, значит, не могут.
— Ну вам-то я с самого начала сказал, что все это чепуха. Помните?
— Ну ладно. Теперь я хочу эту чепуху услышать.
— Вам вкратце или подробнее?
— Давайте подробнее. Время еще есть, — Брэддок рассчитывал, что, разговорившись на любимые темы, археолог почувствует себя уверенней.
— Видите ли, у народа майя была весьма своеобразная культура, — начал Джонс. — С одной стороны — достижения, какими мог похвастаться мало кто из их современников. Точные астрономические наблюдения, позволившие им создать календарь на много тысячелетий. Математические изыскания, самостоятельно изобретенная цифра 0 — это сейчас нам кажется, что в ноле нет ничего необычного, а для человека древности требовалось великое озарение, чтобы понять, что «ничто» можно точно так же обозначить цифрой, как и «что-то»… В какой-то мере они были даже знакомы с двоичной системой, точнее, двоично-десятичной — в их языке есть отдельные слова для таких, к примеру, чисел, как 400, 8000, 160000 и 64000000. Шестьдесят четыре миллиона одним коротким числительным «алау» — неплохо, а? В то время как в Европе до самого появления арабских цифр, которые, кстати, на самом деле никакие не арабские, а индийские, самым большим числом фактически была тысяча… Еще у майя были великолепные храмы, дворцы и пирамиды, сложные ирригационные системы, уникальная письменность, скульптура, фрески… В то же время майя не знали ни тягловых животных, ни колеса. Они обрабатывали металлы, но не использовали металлических инструментов! Металл шел исключительно на предметы культа и украшения. Этот народ астрономов и математиков, строивший целые здания ради точных наблюдений за небом, был также и народом кровавых человеческих жертвоприношений. В дни больших праздников после успешных войн число жертв могло переваливать за десять тысяч, с трупов сдирали кожу и тут же пожирали мясо. Некоторые из-за этих противоречий считают, будто у майя был контакт с космическими пришельцами, оттого цивилизованное в их культуре так тесно переплелось с дикарским… но это полная чепуха. Никаких противоречий нет, они возникают лишь в нашем мозгу, привыкшем оценивать других с позиций собственных стереотипов. С точки зрения древних майя наш обычай платить игрокам в мяч миллионы долларов — наверняка не меньшая дикость, чем с нашей точки зрения — их обычай приносить таких игроков в жертву богам.