, относящиеся, между прочим, к последнему, менее научному периоду деятельности Ганемана, нашёл в них массу несущественного, неверного, недействительного. Верно и то, что были между нами и такие испытатели, как, например, Вольф в Берлине, который испытывал действиетуи таким образом, что назначал по одной крупинке тысячного деления разом нескольким испытателям и затем описывал под видом патогенетических и физиологических симптомов все изменения здоровья, наблюдавшиеся у этих лиц в течение нескольких месяцев и даже лет после приёма этой одной единственной крупинки туи в тысячном делении, вследствие чего и сливная оспа, случившаяся у одного из зтих испытателей через несколько месяцев от начала испытания, внесена им в патогенезтуи. К этой категории относится и зуд в носу от Lycopodium через несколько дней или недель после приёма крупинки 30-го деления. Я не буду нагромождать таких примеров, ибо, по всей вероятности, вам ещё придется их услышать от моих оппонентов; поэтому избавлю вас от печальной необходимости дважды выслушивать одни и те же неприятности. Скажу одно, что все эти эксцентричности, чтобы не сказать более, впервые указаны, осуждены и заклеймены нами же и потом подхвачены нашими противниками; всё это лишь одни исключения, вытравляемые из современной гомеопатической фармакологии и решительно не имеющие ни малейшего влияния на сущность её содержания и на будущность её развития. Не подлежит никакому сомнению, что научно обставленные и строго проведённые контрольные испытания австрийских, американских, английских и др. врачей блестящими образом подтвердили большую часть ганемановской фармакологии, и не подлежит никакому сомненио, что осмысленные испытания, проведённые параллельно над большими и малыми дозами, подвергнутые строгой экспериментальной критике на большом ряде испытателей со всеми предосторожностями научного опыта, при устранении психических влияний, под условием соответствия субъективных симптомов с объективными, и возникновения их не случайно у одного, а с известным постоянством у многих испытателей, доставляют нам в высшей степени ценные сведения относительно субъективного и объективного действия лекарств на человеческий организм, которыми мы и пользуемся с несомненым успехом у постели больного. И в этом отношении наша фармакодинамика, со всеми её исправимыми недостатками, доставляет нам более твёрдую и надёжную помощь у постели больного, чем фармакология господствующей школы со всеми её неисправимыми достоинствами, потому что они неприменимы и неприложимы к практическим требованиям врача-терапевта.