Трое из делегатов таковыми, собственно говоря, не были. Это был Поль и его семья. Поль — английский коммунист и редактор коммунистической газеты «Sunday Worker» (не знаю, выходит ли она еще теперь). Его обязанность состояла в том, чтобы помогать русским «товарищам» околпачивать его соотечественников, делать по дороге снимки и отправлять во все время пути десятки телеграмм в английские газеты левого направления — о «триумфальном путешествии» английских горняков по Стране Советов. Поль был красивым, полным, краснощеким малым, который был очень не прочь пофлиртовать при всяком удобном и неудобном случае. Если бы не цербер в образе его жены, он, вероятно, не доехал бы обратно до Москвы, а застрял где-нибудь на Украине, около какой либо смазливой русской бабенки. Но цербер был на лицо, в образе худой черноволосой английской еврейки и их общего детища четырнадцатилетней Милли.
Меня поместили в четырехместном купе с тремя англичанками! Миссис Кук, миссис Честер и еще одной, фамилию которой, к сожалению никак не могу вспомнить. В простоте своей, я полагала, что мы едем дней на десять. Оказалось, что наша поездка затянулась на сорок дней и в течение этих сорока дней это купе превратилось для нас всех четырех в нашу спальню, и вообще в наш дом.
Я никогда не была в Англии, и для меня было особенно интересно познакомиться поближе с бытом и нравами англичан. И я должна сказать, что никогда еще не путешествовала так весело. Если бы не бесконечные переводы с английского на русский и с русского на английский, было бы, конечно, совсем другое дело. А то переводишь, ведь, буквально целый день, так что под вечер начинает казаться, что ты не человек, а какой то бассейн, в который с одной стороны вливают фразы, а с другой выливают.
***
Когда я говорю, что путешествие это было веселым, надо сделать поправку на то, что вся жизнь в Советской России несказанно сера и лишена красочности. Обостренная борьба за кусок хлеба в самом буквальном смысле слова, нехватка культурного общества (ведь с эвакуацией белых в 1919 и 1920 годах Россия лишилась подавляющей части своих интеллигентных сил), ликвидация культурных навыков, в виду невозможности применения их в советской жизни, голод, холод, перешивание занавесок в платья, одеял — в пальто, а, главное, ложная отрезанность от остального не-советского мира. До самого последнего времени иностранные газеты в СССР были запрещены, конечно, кроме «Humanit?», «Rote Fahne» и прочих коммунистических органов печати. В 1926 году никто в СССР, например, не знал о первом перелете Цеппелина через океан, об успехах в области радио, о том, как живет вообще весь остальной мир. Когда в 1928 году нам с Юрой удалось вырваться в Берлинское торгпредство и мы наняли комнату на Доротеенштрассе у милейшей Фрау Бетц, Юра с ужасом прибежал утром из столовой ко мне.