«С таким-то мужчиной жить, пожалуй что, нелегко!» — говорю.
«С гением всегда трудно! — соглашается она. — Но если обращаться с ним как с ребенком, станет полегче. Просто временами он становится капризен, вот и все. Но в глубине души это добрейший, милейший…»
«Тогда бери свою корзину и отправляйся в Верхний Уитком. А то он и впрямь раскапризничается», — говорю я ей.
Скоро я их домой не ждала, да они скоро и не вернулись. Как вдруг в середине дня слышу у ворот шум мотора, гляжу — выходят из автомобиля мисс Балстроуд, мисс Дортон — ну, та молодая леди, что ему все пишет, — и мистер Куинси. Я им говорю, дескать, неизвестно, когда он вернется, а они отвечают, что, мол, неважно, — просто ехали мимо, заехали.
«Кто-нибудь приезжал к нему вчера? — спрашивает мисс Балстроуд этак небрежно. — Может, дама какая?»
«Нет, — говорю, — вы первые и пожаловали».
«Он привез с собой кухарку, ведь так?» — спрашивает мистер Куинси.
«Так, — говорю, — и кухарку отменную».
То была чистейшая правда.
«Мне бы хотелось кое о чем ее расспросить», — говорит мисс Балстроуд.
«Простите, мэм, — говорю, — но ее в данный момент нету дома. Отлучилась в Уитком. На базар, — говорю, — это, конечно, подальше будет, зато там лавки побогаче».
Тут все трое переглянулись.
«Ну что же, — говорит мистер Куинси, — тем не менее те щекотливые вопросы, которые предназначены ей и которые она не сможет услышать по причине отъезда в Уитком, она все же услышать должна. Итак, нынче вечером нам предстоит веселенькая совместная трапеза!»
«Какова нахалка!» — еле слышно прошипела мисс Балстроуд.
Они все трое немного пошептались, потом повернулись ко мне.
«Всего хорошего, миссис Медоуз, — говорит мистер Куинси. — Вам не следует сообщать мистеру Пэрэблу о нашем визите. Ему хотелось уединиться, это может его рассердить».
Я пообещала, что не скажу, и говорить не стала. А эти забрались снова в автомобиль и уехали.
Перед обедом мне понадобилось зайти в дровяной сарай. Только открыла дверь, слышу — кто-то метнулся в сторону. И, если только мне не показалось, вижу в углу, где у нас уголь хранится, прячется мисс Дортон. Не видя проку в том, чтобы поднимать шум, я молча вышла из сарая. Когда я вернулась в кухню, кухарка спросила, нет ли у меня петрушки.
«Там немного растет перед домом, — говорю, — слева от калитки».
Она и пошла. Возвращается вся не своя.
«Разве у вас тут козлы водятся?» — спрашивает.
«Да вроде кроме как в Ибстон-Коммон здесь ни у кого козлов нету!» — говорю.
«Могу поклясться, что, когда я рвала петрушку, прямо из крыжовенного куста на меня уставилась козлиная морда, — говорит она, — с бородой!»