Кухарка отходит от двери с улыбкой, от которой ее личико становится еще краше, и, вынув из буфетного ящика бумагу, принимается писать какое-то письмо.
Они там в гостиной протолковали еще минут десять, а после мистер Пэрэбл сам их и выпроводил, даже по дорожке чуть-чуть с ними прошелся. А когда пришел, мы услышали, как он принялся расхаживать взад-вперед по комнате.
Кухарка же к тому времени написала письмо, надписала конверт и положила его на стол; там оно и осталось лежать.
«Джозефу Анионсу, эсквайру, — читаю я на конверте. — Аукционисту и агенту по продаже недвижимости, Бродвей, Хаммерсмит». «Он, что ли, и есть тот молодой человек?» — спрашиваю.
«Да, тот самый молодой человек», — отвечает кухарка, сворачивая письмо и пряча его в конверт.
«Он кто тебе, жених?» — спрашиваю.
«Нет, — отвечает. — Но может им стать, если сделает то, что я ему велю».
«А как же мистер Пэрэбл?» — спрашиваю.
«Что ж, он после посмеется над этой шуткой, — говорит она, накидывая на плечи плащ, — вспоминая, как чуть не женился на собственной кухарке!»
«Я — мигом!» — говорит она.
И с письмом в руке исчезает из дома.
Насколько нам известно, миссис Медоуз выразила негодование, узнав о публикации этого интервью, поскольку считала, что доверительно беседует с соседкой. Наш представитель, однако, утверждает, что она уведомила миссис Медоуз о том, что является лицом официальным. Как бы то ни было, но наш долг перед публикой не может не послужить оправданием от каких бы то ни было обвинений.
Мистер Джозеф Анионис, Бродвей, Хаммерсмит, аукционист и агент по продаже недвижимости, заявил нашему представителю, что весьма удивлен таким поворотом событий. Содержание письма, полученного мистером Анионсом от мисс Комфорт Прайс, было предельно четким и конкретным. Оно сводилось к тому, что если мистер Анионс нанесет визит некоему мистеру Куинси, Харкорт Билдингс, Темпл, и признает, что это он затеял драку в выставочном центре Эрлс-Корт вечером двадцать седьмого, тогда помолвка между ним и мисс Прайс, до сих пор отвергаемая вышеназванной леди, будет считаться свершившимся фактом.
Мистер Анионс, который считает себя человеком исключительно деловым, решил предпринять некие предварительные шаги, прежде чем исполнить просьбу мисс Прайс.
После продиктованного здравым смыслом наведения справок — сперва в полицейском участке на Вайн-стрит, затем в Туикенхэме — мистер Анионс во второй половине дня появился в апартаментах у мистера Куинси, имея, по его собственному выражению, на руках все карты. Мистер Куинси, сочтя невозможным удовлетворить предложение мистера Анионса, организовал встречу последнего с мисс Балстроуд. Мисс Балстроуд в свою очередь, при условии, что мистер Анионс добавит к их договоренности последующее условие (то есть непременно женится на мисс Прайс в течение ближайшего месяца), предлагает сойтись на сумме в двести фунтов. Мистер Анионс заявил, что, исходя из их общих интересов — имея в виду себя вместе с мисс Прайс, — сумму следует поднять до трех сотен, и привел при этом доводы, которые, при сложившихся обстоятельствах представлялись ему вполне естественными, — как, например, урон, наносимый репутации молодой леди всеми происшедшими событиями, кульминацией которых явилось то, что леди, по ее собственному свидетельству, пришлось провести ночь под открытым небом. Что запрошенная им сумма оказалась вполне разумной, подтвердило мистеру Анионсу то обстоятельство, что в конце концов мисс Балстроуд согласилась на эти условия. То, что мистер Куинси, добившись всего, что ему было нужно от мистера Анионса, «счел своим долгом» поведать все подробности этой сделки мисс Прайс через посредство некого мистера Эндрюса, «чтоб ей стало ясно, за кого она собралась выходить замуж», мистер Анионс считает грубым нарушением этики во взаимоотношениях между джентльменами. Что же касается последующего поведения мисс Прайс, то мистер Анионс только может сказать, что она оказалась совсем не той, за кого он ее принимал.