Белые крылья исчезли, освободив ее душу. Исчезли как черная тьма Существ. Моментально, вникуда, и все сразу. Очнувшись, она приподнялась с земли и с ужасом посмотрела на него. И ее окатило холодной волной его бешенства. Он не знал, что она отдается и ему тоже. Он понял только, что она отдается не ему, использует его. И это его разозлило. Она не могла понять почему, она ведь только уступила его дневным инстинктам, она ведь видела, как мучает его эта животная неудовлетворенность, и решила, что их биологические инстинкты могут помочь друг другу. Но сейчас он нещадно давил в себе половое влечение к ней и она видела, что он собрался встать на ноги. Только не уходи. Только не бросай меня. — молча взмолилась Эрта. — Пока ты здесь, они не вернутся. Если они не вернутся сейчас, они не вернутся никогда. И через мгновение она уже стояла на коленях, возле него, не давая ему подняться. Целуя и лаская всеми известными ей способами уже только его, Ульриха. Оргазма они достигли почти одновременно, как ни странно это было, учитывая, что они почти незнакомы, не знают ни друг друга, ни тем более особенностей организмов друг друга. И, тем не менее, их тела почему-то органично и гармонично слились на одной волне. А потом он ушел. И она ничего ему не сказала. Потому что знала, что он не хочет, не только слышать ее, но и видеть.
И теперь, одеваясь, она пыталась решить, как ей быть дальше. Она чувствовала себя заново рожденной. Но чувствовала, что ее перерождение тяжело далось Ульриху. Она измучила его, того не желая. Но, что случилось, то случилось. Этого уже не изменишь. Хотя… но, она отшвырнула от себя даже простое предположение, что можно изменить его чувства. Она достаточно причинила ему неприятностей. Трогать еще и его волю или эмоции было бы отвратительной чудовищной мерзостью. Все, что она могла сделать для него в качестве благодарности — это освободить его от себя, оставить его в покое. Собирая свои вещи по кустам, она увидела зайцев, которых он принес из леса. Костер еще не потух. И ей пришла в голову новая мысль. Она взяла зайцев и пошла к реке, чтобы ободрать шкурки и разделать тушки.
Снимая шкуры, а потом моя в озере тушки, она сидела у воды, опустив в нее руки, и поначалу не думала ни о чем. Просто наслаждалась ощущениями чистой прохладной воды на своей коже. А потом начала думать, почему он остановился, почему он чувствовал себя обманутым? Неужели ему было не все равно, почему и ради чего, она решила заняться с ним сексом? По-видимому, нет. По-видимому, он чувствовал к ней нечто большее, чем половое влечение. Но почему? Он знает ее три дня. И она совсем не отвечает категориям людей этого мира. Как он мог чувствовать к ней что-то другое? И она ничего не обещала ему. А потому не обманывала. Конечно, она обманула его ожидания. И в общем-то, она знала, что обманывает их. Но, она не думала, что он придает им такое серьезное значение, что готов проигнорировать ради этого биологические веления своего тела. Поэтому и она не придавала им серьезного значения в построении своих дружеских отношений с ним. Свои ожидания она тоже обманула. Никакой дружбе между ними уже не было места.