Выходя на берег, он заметил колыхающиеся наполовину в воде корни пенящихся растений. Вроде бы, с помощью таких некоторые женщины стирают белье. И он подумал о белье. Его одежда все равно была уже мокрой, так что можно было сделать и этот последний шаг, очистить себя от твари окончательно. Он подобрал корень и начал стаскивать с себя одежду, а затем он принялся стирать. С таким остервенением, что чуть не рвал ее. Когда он закончил, ему полегчало. Возвращаясь к лошадям, он уже чувствовал себя спокойным. Он развесил одежду на ближайших ветках и стал ждать когда она высохнет, привалившись к Грому и думая, что если она посмеет еще раз к нему подойти, то очень об этом пожалеет. От Грома почему-то шел соблазнительный запах копченого мяса. На мгновение похолодев, он резко повернулся к своему боевому товарищу. Гром смотрел на него своими карими преданными глазами, и был чудесно живой. На его поводе висела какая-то сумка из тонкой, но плотной и гладкой ткани. И мясом пахла именно сумка.
Ульрих перевел дыхание. От коварного чудовища, встречи с которым он имел несчастье в своей жизни не избежать, можно было ожидать чего угодно. Запах еды тревожил его и не давал сосредоточиться на обдумывании насущных проблем. Он пытался вспомнить, когда он ел в последний раз. А его тело, почувствовав как он отвлекся, подхватило эту мысль и размахивая ей как мечом начало опустошать от текущих мыслей его существо. Сейчас первостепенной проблемой был голод. И необходимо было срочно ее решить. Он огляделся в поисках зайцев. Но, их нигде не было. И тогда он догадался, что именно находится в сумке у Грома. Он отвязал сумку и открыл ее. Тканевая сумка была внутри гладкая как черное стекло, но мягкая. Сумка была странная, но его не удивила. И из нее исходил столб этого колдовского запаха. Он сунул руку в сумку и достал кусок мяса.
Приготовлено оно было необычно. Но вид был заманчивым. Он подумал, было, дождаться ведьму и посмотреть, как она будет его есть, потом подумал, что ему не хочется разделять с ней трапезу. Зайцев добыл он, и имел полное право распоряжаться ими по своему усмотрению. А если она успела их отравить, то сейчас ему все равно, если он умрет, то ему больше не придется ломать себе голову что с ней делать, как себя с ней вести, и как выполнить обещание данное Мэннингу в таких сложных обстоятельствах. Мясо было ужасно вкусным. Он съел почти все. Но потом остановился, подумав, что ведьма тоже скорей всего была голодной, и если она упадет в обморок от голода, то ему придется тащить ее на руках. Потом снова подумал, что если она упадет в обморок, то это было бы прекрасным решением большинства его проблем. Он ненавидел женщин, без конца падающих в обморок и заставляющих таким образом себя куда-то тащить. Но, сейчас он мечтал об этом, блаженно зажмурившись, и представляя, как привяжет бесчувственное не сопротивляющееся тело ведьмы к лошади Ульрике и сдаст купцам. А когда она придет в себя, они будут уже далеко, и она будет уже их проблемой. Помечтав, он открыл глаза и посмотрел на мясо. Но, его голод уже исчез. Можно было конечно съесть мясо их тактических соображений, но он не захотел этого делать. Черт с ним, с обмороком. Подумал он. В конце концов, ведьмы тоже люди и она была голодной. Поэтому он убрал остатки мяса в сумку и завязал пакет. Поводьями лошади Ульрике.