Верой и правдой (Степной) - страница 138

— Ну как там у тебя? — бросил маршал нетерпеливо, чувствовалось, что все его мысли сосредоточены на яростных звуках боя, разгоревшегося на гребне стены.

Понимая его нетерпение, Злотарь быстро кивнул и коротко ответил:

— Порядок!

Барон Годфри резким движением опустил забрало и, прорычав:

— После поговорим… — скрылся в черном проеме барбакана.

Через считаные мгновения его трубный голос послышался уже где-то наверху, заглушая громоподобными командами шум развернувшейся ожесточенной схватки.

Двое сержантов, охранявших шатер барона Винроэля, влетели внутрь с окровавленными лицами и, ломая легкие стулья, распластались на полу. Вслед за ними в шатер ворвалась стремительная, полная смерти высокая фигура в красном плаще и, прежде чем барон успел что-либо предпринять, выбила у него из руки выхваченный было кинжал и сильным ударом опрокинула на землю.

Лязгнул выхватываемый из ножен меч и устремился к бледной коже на груди барона, выглянувшей из распахнувшейся рубашки. К начальнику тайной полиции неотвратимо приближалась смерть, и он это понимал…

— Риталь, нет! — резко выкрикнул повелительный голос, и меч застыл, лишь слегка оцарапав кожу.

На лице разъяренного генерала взбугрились каменные желваки. Лезвие меча в его руке трепетало от неистового желания продолжить начатое дело. Жизнь барона повисла на волоске.

— Риталь, нет! — повторил вовремя подоспевший герцог и положил ладонь на плечо своего любимца.

Какое-то время в душе генерала шла война сорвавшихся с узды чувств, но вскоре преданность и привычка подчиняться сюзерену все-таки победили.

— Мой герцог! — скрипя зубами прорычал Риталь. — Они не убежали, они не убежали, хотя их снова предали и отправили в пекло… Но они не струсили и не сдались… Ваши храбрые лучники не струсили и не сдались, они полезли на эти проклятые стены с голыми руками! И они все погибли! Все! Но перед этим обагрили эти бездушные камни вражьей кровью. Они умерли как настоящие солдаты, мой герцог, — произнес он с горечью, — они умерли с вашим именем на устах, но не дрогнули и не убежали…

В глазах Риталя показались слезы, он медленно отнял меч от груди лежащего на земле барона и, поднеся вторую руку к лицу, покачнулся. Герцог подхватил его за плечи:

— Я знаю, мой храбрец, я знаю…

Риталь сделал над собой усилие и взял себя в руки.

— Простите меня, ваше высочество, я потерял голову… Но я смотрел, как они умирают, и ничего не мог сделать… ничего…

— Я понимаю, Риталь, я тебя понимаю, — тихо сказал герцог, крепко сжимая его плечо. — Ну а теперь иди, мой храбрец, тебе нужно успокоиться. — И он заботливо, словно любящая мать ребенка, подвел его к выходу из шатра. — А я здесь еще задержусь и сам пообщаюсь с нашим дорогим бароном.