Дико орущий эльф, подгоняемый товарищами снизу, неосторожно выставил над стеной лицо, в которое Рустам с ходу вогнал копье. Взмахнув руками, эльф опрокинулся и упал. На его место тут же поднялся другой. Увернувшись от копья, эльф выставил перед собой щит и уже залез на стену, когда стоявший рядом с Рустамом боец ударил его копьем в незащищенный бок. Эльф покачнулся и, потеряв равновесие, обрушился прямо на своего товарища, следовавшего за ним; вниз сорвались оба. На их месте появились другие, и закрутилось…
Нескончаемым потоком лезли на стену эльфийские лучники. Срывались, падали, гибли и все равно лезли. Ополченцы, обломав копья, ожесточенно отбивались топорами и кинжалами. Арбалетчики на куртинах, прекратив стрелять, перешли в рукопашную. Лишь бойцы на башнях не останавливались ни на мгновение, осыпая болтами лезущих на стену эльфов. Эльфийские лучники, опасаясь задеть своих, в свою очередь обстреливали только башни, до вершин которых лестницы все равно не доставали.
Волна за волной эльфы шли на приступ, презрев опасность. С особой яростью штурмовали короткую дугу, нависшую над воротами. Если бы им удалось открыть ворота, дело было бы сделано. Это понимали и те и другие, недаром на этом маленьком отрезке Рустам поставил третью элитную сотню, усилив ее к тому же десятком мечников из своего резерва. Стена была насыщена защитниками до предела, место убитого ополченца занимали двое других. Арбалетчики с барбаканов поливали атакующих болтами, превратив землю перед воротами в кровавое месиво. Здесь было особенно жарко, и обе стороны дрались с яростным ожесточением прямо на телах своих погибших товарищей.
На южной куртине ценой огромных усилий эльфам удалось отвоевать небольшой плацдарм, куда по лестницам нескончаемым потоком прибывали все новые и новые подкрепления. Ополченцы бились насмерть, но утвердившиеся на стене эльфы вырезали десяток за десятком. Они не только смогли удержать плацдарм, но и расширили его границы, продолжая вгрызаться в ряды теснимых к башням ополченцев. Действиями своих лучников руководил эльфийский капитан Лиамарэль. Он, благополучно взобравшись на стену, водрузил на ней свое знамя с пригнувшейся для смертоносного прыжка мантикорой. В самоубийственном порыве рванулся к этому знамени унтер первой сотни Паргленд. И ему почти удалось до него добраться, но дружно ударили короткие мечи, пробив ему грудь сразу в трех местах, и рухнуло его тело прямо под ноги эльфийскому капитану. Двух друзей-сержантов привел в первую сотню унтер из славного города Ромаля. И оба были вслед за ним в клочья изрублены в бесплодной и яростной попытке сбросить со стены ненавистное эльфийское знамя. Весы качнулись.