Ш у р а. Пожалуйста...
Г л а ф и р а. Вот - поешьте сначала. Водки выпьете?
Р я б и н и н. Очень выпью! Редчайшая жидкость. И - даже ветчина? И горчица? Вполне Валтасаров пир!
(Шура взволнованно ходит. Рябинин, взглянув на неё, подмигивает Глафире, та неохотно усмехается.)
Г л а ф и р а. Кушайте. (Пошла за водкой.)
Р я б и н и н. Нацеливаюсь. Вот докурю и начну. (Шуре.) Хороший старикан - Донат! Прозрачный старикан. Продумал, пропустил сквозь себя кучу вреднейшей ерунды и -достиг настоящей правды. Во Христа веровал, в хозяев и царей, во Льва Толстого. "Для бога жил - толка не вышло, говорит, теперь попробую для бедных людей жить". Простой егерь, испытал власть помещика. Воля у него была к правде, и взнуздал он волю отлично! (Шура подошла к столу, села. Глафира принесла водку.) Хорошо он с молодёжью говорит, с рабочими. Самые трудные мысли от него легко входят в людей. (Указывая пальцем на Глафиру, Шуру, на себя.) Ты - сработал, я - купил, ей - продал, кто нажил? Я нажил! Ловко?
Ш у р а. Этому учит Маркс.
Р я б и н и н. Не только этому и не совсем так, но - именно это надобно понять прежде всего.
Г л а ф и р а (вполголоса). Таисья идёт.
Ш у р а. Ах... чёрт!
Г л а ф и р а. Вы при ней поосторожнее.
Р я б и н и н. Соображаю.
Т а и с ь я. Темно как!
Р я б и н и н. Мы освещаемся мыслями, беседуем.
Т а и с ь я. А вы кто будете?
Р я б и н и н. Водопроводчик. Молодая хозяйка чай пить пригласила меня.
Т а и с ь я. Александра Егоровна не хозяйка, хозяйка-то - Варвара, старшая сестра её.
Ш у р а. Нижний этаж - мой и матери.
Р я б и н и н. Так. Значит, ошибся я? Ну, что же? Теперь, заметно, молодёжь собирается хозяйничать везде, вот я и ошибся.
Т а и с ь я. Это - которая развращённая молодёжь-то, у которой ни бога, ни царя.
Р я б и н и н. Вот что-о? А вы, значит, в бога верите?
Т а и с ь я. Конешно. А ты - нет, что ли?
Р я б и н и н. Я как-то так... Неудобно как-то верить, бог у нас... сомнительный! Незаконнорождённый будто...
(Шура усмехается.)
Т а и с ь я. Ну, что это ты говоришь!
Р я б и н и н (размышляет). Выдали девушку за старика Иосифа, а родила она как будто от архангела Гавриила...
Т а и с ь я. От бога-отца - что ты!
Р я б и н и н. Да ведь он - бесплотен, бог-отец-то! Мы о Христе говорили, о боге, который пил, ел, по земле ходил. В местах, откуда я родом, на незаконнорождённых нехорошо смотрят. А у вас как?
(Шура хохочет, Глафира шьёт, наклонив голову.)
Т а и с ь я (ошеломлена, переходит на "вы"). Лысый вы, а... какое еретическое говорите!
Р я б и н и н. Ну, что же особенное сказал я? Думаешь, думаешь... Все твердят: бог, бог, - а друг на друге верхом ездят.