И она закрыла глаза. Это особенное выражение лица было ему слишком хорошо знакомо… так выглядит солдат, внутренне готовящийся мужественно вынести неизбежную боль.
— Может, тебе просто сделать это?
— Нет, все произойдет по-другому, милая.
Она кивнула, но по-прежнему оставалась очень напряженной.
— Расслабься, Джозетта. Я не собираюсь грубо лишать тебя девственности.
Снова откинувшись на постель, девушка в течение нескольких секунд пристально изучала лицо Даниэля широко распахнутыми зелеными глазами, а потом спросила:
— А ты собираешься сделать это только пальцами?
— Да.
— Мне как-то не верится. Я имею в виду, что много лет применяла тампоны, и до сих пор осталась девственницей.
— Малыш, но ни один тампон не сравнится по длине и твердости с моими пальцами, — возразил Даниэль, очень медленно выходя из ее лона. Затем снова ввел палец внутрь, ощутив, как женское тело постепенно уступает, растягивается, приспосабливаясь к вторжению. А Даниэля постепенно начало охватывать отчаяние.
Он нисколько не сомневался, что, в конечном итоге, овладеет Джози, но боялся, что заработает сердечный приступ, прежде чем это, наконец, случится. Поскольку, если все делать правильно, на это должна была уйти куча времени.
Его сердце бешено стучало, а дыхание стало хриплым и прерывистым, и даже повторение в уме таблицы умножения не помогло хоть как-то умерить неистовое желание. Не сейчас, когда перед ним, наконец-то, лежала обнаженная Джози.
— Сейчас я введу второй палец. Хорошо?
— Да, — согласие зазвучало как долгий шипящий звук, стоило ему погрузить в жаркую сердцевину средний и указательный пальцы, сомкнутые воедино.
Затем он отступил, по пути поглаживая и растягивая шелковистые ножны, и снова проник, но уже глубже, и снова отступил, повторил все с начала… и снова… пока пальцы не стали легко скользить внутри.
— Я думала, ты собирался поцеловать меня, — проговорила Джози, задыхаясь и с трудом выговаривая каждое слово; стройные бедра соблазнительно покачивались, вторя движениям его руки.
— Да.
— И когда же? — протянула она таким жалобным голоском, какого Даниэль никогда прежде не слышал. Его губы изогнулись в дьявольской усмешке.
— Да прямо сейчас, — ответил мужчина и сделал то, чего она явно не ожидала.
Свободной рукой он приоткрыл тугие лепестки, обрамлявшие лоно, и, добравшись до клитора, слегка сдавил разбухший бугорок, а затем склонился и, полностью вобрав его в рот, стал ритмично посасывать.
Джози вскрикнула, выгнулась на постели дугой и вцепилась в его волосы, причиняя боль.
Эта мертвая хватка доставляла мужчине примитивное, не понятное ни одной женщине, удовольствие. Он дразнил языком трепещущую плоть, четко просчитывая каждое прикосновение, чтобы не дать ей соскользнуть в сладкое небытие. Балансируя на грани, девушка издавала бессвязные звуки, чутко отдававшиеся в его налитой плоти.