— Что это с вами? — подскочила Джеффриз. — Примкнули к пастве преподобного Еноха? Мы же сами велели вам накормить ее, — по моей голове забарабанили пальцы, — всем, что она пожелает. Мы ведь прежде всего люди, а потом уже Кулинары, разве нет?
Бен откашлялся.
— С глубоким уважением признаю, что все это время вы относились ко мне необычайно чутко, что только усугубляет мою оплошность. Сегодня днем я проговорился жене о том, что на утреннем заседании обсуждалось приготовление почек со специями.
Валисия Икс охнула. Я вспомнила…
Джеффриз открыла было рот, но, видимо, передумала тратить время на вопли. Вместо этого она помогла Пипсу добрести до стула, бормоча себе под нос:
— Упаси нас Господи от честных дураков.
Лица сидящих вокруг стола вдруг расплылись перед моими глазами, четко виделось лишь одно, самое главное. Валисия Икс геройски вымучила улыбку и подняла свой бокал.
— Примите мои поздравления, мисс Задсон! В конце концов, что такое неудавшийся пудинг?
* * *
Мы собрались в Красной комнате. Ох уж этот удушающий красный цвет! И салфеточки. И люди, люди со всех сторон — и все молчат. Пожалуй, это единственный способ не ляпнуть что-нибудь не то. Неловко, изнурительно, но сносно, если бы только я сумела пробраться к Бену. Из столовой мы вышли порознь, не обменявшись ни единым словом, будто шпионы на рандеву. Бен оказался в одном конце комнаты, а я в другом. Улучив момент, я отпихнула Бинго и пробралась на несколько сантиметров поближе к любимому. Я с трудом превозмогала желание броситься в его объятия. Так, еще обогнуть вон то кресло…
И вот, запыхавшись, я очутилась рядом с ним.
— Ты был великолепен. — Я зачарованно посмотрела ему в глаза.
Бен приложил палец к губам, однако в пределах слышимости находилась только пальма в горшке.
— Зря ты отказался. — Я вцепилась в его руку, и тотчас боль в спине, растяжение шейной мышцы и тот факт, что я даже не начала укладывать вещи, — все это отошло на дальний план. — Ты расстался со своей мечтой стать Кулинаром, так как понял, что Марджори это нужно больше, чем тебе.
Он отвел взгляд и поправил галстук.
— Ну, ей же не предстоит стать отцом.
— Ты поступил так великодушно!
— Да бросьте вы, мисс Элли! — тоненьким голоском отозвался любимый.
Мне захотелось увести его из этой комнаты наверх, в наш будуар с серебристыми обоями. Рассказать ему, что малыш зашевелился и что я отправила письмо Теоле Фейт. Хотелось развязать ему галстук, расстегнуть рубашку и вручить медаль моей любви. Но это будет смахивать на бегство. Впрочем, мне и в самом деле хотелось удрать отсюда как можно дальше. Я чувствовала себя пленницей тишины и грядущих событий.