— Так ведь за это плату не оговаривали, — забеспокоился снова "Паваротти".
— Я разве денег требую? — фыркнула я. — Не волнуйся, для себя колдовала.
— Оса, он должен оплатить магическую услугу, таков закон, — напомнил киллер, наверное, более меня осведомленный Тэдра Номус о здешних правилах.
— Ну ладно-ладно, вот мое условие: в свободное от службы время попробуй научиться петь, если будет охота, — торжественно велела я и первая направилась по коридору, Фаль заливисто захихикал.
— Петь? Мне петь? — озадаченно бормотал идущий сзади Кугмар пару минут, пока не решил: — А что, попробую, коль воля твоя такова!
Бдящий за спокойствием лично проводил до самого выхода, громогласно, дабы слышал каждый, благодаря за изгнание зловредных призраков и за воздушное заклятье. Опять же напоказ перед стражниками хитрый толстяк умудрился-таки вручить мне, а точнее Гизу, чтобы я чего доброго не извернулась с отказом, горсть серебра, практически ополовинив упитанный поясной кошель. Телохранитель молча убрал деньги, одарил меня насмешливой улыбкой и пошел рядом, провожая в трактир. Почетно трястись ничтожное расстояние в карете-парилке я отказалась наотрез. Эшафот плотники уже успели закончить и теперь сооружали что-то типа подиума и помостов для зрителей грядущего представления.
— Ты так не любишь принимать деньги за работу, — задумчиво заметил Гиз, полуспрашивая, полуконстатируя.
— Оса истинная магева! — гордо встрял Фаль, будто воспитал меня лично в своем коллективе. ведь и впрямь воспитал!
— Какая же эта работа, когда от всей души развлекаюсь, неприлично за удовольствие плату брать, это ж мне бы следовало приплачивать, — ответила я точно так, как чувствовала. — Тем более сейчас у нас монет и побрякушек, которые в любой момент в звонкую денежку превратить можно, больше чем достаточно. Мало будет, еще заработаем. Не боись, убивец, вам с Кейром на жалование и Фалю на сласти всегда хватит. Кстати, дружок, ты не мучайся, лети кушать, скажешь друзьям, что мы уже возвращаемся.
— Да? Тогда я вперед! — гастрономический характер беседы истощил отнюдь не бездонное терпение маленького сильфа, он сорвался с моего плеча и понесся в "Плаху".
— Ну вот, завершился мой первый официальный визит в тюрьму. Какой он у тебя по счету был, даже спрашивать не буду, все равно не скажешь, великий конспиратор! Ой, — вспомнила я, — на мне же до сих пор твоя рубашка! Сейчас верну! — я стянула одежду через голову и протянула Гизу, — только ее придется стирать, она теперь мною пахнет!
— Пахнет? — выгнул бровь киллер, поднеся ткань к носу, и сноровисто, будто на пожарного сдавал, оделся, пряча сбрую с ножами, на которую оглядывался не один прохожий. — Ну ничего, магева, я потерплю эту жуткую вонь в конспиративных целях. Зато, если будут брать след по рубашке, выйдут на тебя.