— Что ты собираешься делать?
— Дождаться результата экспертизы, — ответила я.
— И? — заломил бровь киллер, будто понял значение слова "экспертиза", а может и правда, понял, мало ли где ему заказы выполнять доводилось. Только спрашивать без толку, все равно ничего не расскажет, будет молчать, как партизан на допросе у фашистов.
— Понять, собирались отравить только меня или вы тоже были назначены в жертву, если только меня, разобраться, случайно или намеренно это произошло, — вздохнула я и снова отпила из кружки. Компот Фаль проверил в первую очередь и установил, что напиток безвреден, а то я уже прикидывала, сколько в сумочке таблеток активированного угля завалялось.
С отведыванием остальных продуктов мотылек справился в считанные минуты. Никаких иных пакостей, кроме мухомора в моей порции обнаружено не было. Настала пора эксперимента. Я коротенько обрисовала сценку, каковую намеревалась разыграть и убрала укрывающее заклятье. Отхлебнув еще глоток, пододвинула было к себе чугунок с грибами, понюхала, сморщила нос и весело посмеиваясь, спросила:
— Фу, укроп, терпеть его не могу, Кейр хочешь мою порцию?
— Давай, — небрежно согласился заправляющийся мясцом и грибками одновременно телохранитель и, не прекращая жевать, потянул к себе чугунок.
— Ой, в соус муха залетела, и как они твари всюду влезть умудряются! — рванувшись к столу, фальшиво завопила Дуница и выхватила емкость прямо из-под носа телохранителя. Взгляд ее был почти безумным, руки с короткими, но чистыми ноготками подрагивали, впрочем, чугунок она держала, крепко прижав к себе. — Надо заменить! Я сейчас другой принесу!
— Принеси, — я внимательно посмотрела на девушку.
Она моргнула, и руки бессильно разжались, опуская ношу на край стола.
— Ты все знаешь, — прошептала она, подтверждая правдивость старой пословицы "на воре и шапка горит".
— Знаю, — вполне миролюбиво, почему-то я решила, что такие интонации дадут лучший эффект, чем крики и скандал. — Присядь.
Лакс ногой скорее пихнул, чем двинул в сторону девушки табурет, и она рухнула на сидение, будто ноги подломились. Спросила слабым, безжизненным голосом:
— Страже меня сдадите или сами убьете?
— А смысл, — пожала я плечами. — Чтоб брат твой малолетний круглым сиротой остался? И кто будет свинину и грибы в Коробах проезжим готовить? Скажи лучше, ты веришь в то, что конец жизни земной не конец для души человека? — спросила, ощущая легкую неловкость, будто какую идиотскую проповедь Белого Братства или Свидетелей Иеговы для промывки мозгов затеяла.
— Конечно, — хмуро и недоуменно согласилась "Дунька", не понимая, чего ради я такие расспросы веду и вообще пребывая в некотором ступоре после действий в состоянии аффекта. Не верилось мне как-то, что деревенская девчонка, может, моя ровесница, а может и моложе, детально спланировала потраву и хладнокровно осуществила ее. Да и не трясутся руки у хладнокровных убийц. Вон у Гиза, когда меня убивать старался, не тряслись.