— Не передумаю. Впрочем, если в пути я случайно столкнусь с проблемой, требующей твоего решения, то могу разобраться, только уж извини, если разбираться буду по-своему и не так, как хотелось бы тебе, — объяснила я, откровенно любуясь совершенным телом бога и гадая, отчего меняется оттенок света.
— И что ты хочешь взамен? — осведомился Гарнаг, кажется, настроившись поторговаться.
— Ничего, — я удивленно пожала плечами. — Я не поступаю к тебе на службу и не требую платы. Понятно, у бога предостаточно работы, поэтому если чем-то смогу помочь, буду рада. Боги, маги, в конце-то концов, все одно дело делаем, так чего разборки устраивать кто, что, кому и сколько должен, чай не на базаре.
— Смелость, сила, благородство, мудрость, — задумчиво промолвил Гарнаг и поклонился мне как равной. — Этому мира несказанно повезло, когда ты решила начать свою дорогу с него. Что ж, Служительница, я принимаю твое предложение с благодарностью!
"Я решила, меня, блин, решили!", — мысленно хмыкнула я, припоминая первое свое явление на полянке, но ответила:
— Пожалуйста, — мне почему-то стало неловко от похвалы, куда более неловко, чем когда бог пытался заигрывать, чтобы переманить меня на свою сторону. — Эй, а Темный Менестрель тебе часом не родственник?
— Брат мне Бродяга Дирамант. Что песенки понравились? — хмыкнул бог, чуток ревниво что ли, и тут же, будто ветерок сдул мимолетное недовольство, улыбнулся, лукаво спросил: — А как сундук-то, по вкусу пришелся?
— Так это твоя работа?
— Нет, Миранды. Она эльфам особо благоволит, а ты их роду такую защиту, едва в Лиомастрии объявиться успела, обеспечила, излечением занимаешься, к тому же ее честь перед усомнившимися отстаиваешь, — обстоятельно объяснил мотивацию подарка Гарнаг.
— Тогда ей большое спасибо передавай, если не затруднит, — пылко попросила я.
— Девчонка, — снисходительно бросил тот, — пустяковая игрушка и песенки дороже внимания божества.
— Практичный подарок в благодарность и колыбельная песня признательности мне дороже намерения соблазнить и использовать в своих, пусть даже самых благородных целях, — иронично согласилась я, глядя прямо в невероятные желтые глаза Гарнага, — разве это не справедливо, а Бог Справедливого Суда?
— Да, справедливо, — нехотя вынужден был признать он, коль я требовала прямого ответа.
— Наверное, иногда до смерти достает чувствовать везде и всюду справедливость и поступать соответственно, — сочувственно спросила я.
— Достает, — задумчиво с какой-то застарелой усталостью кивнул Гарнаг и неожиданно вскинулся: — Ты жалеешь меня?