Все, отправила письмо. Получила квитанцию. Женщина на почте сказала, что его доставят в Осло через четыре-пять дней.
24 июня
Сегодня ни с кем не говорила. Весь день сидела на террасе и смотрела вдаль. Я чувствую, что готова и полна холодной решимости. Такое же чувство было у меня накануне той первой попытки, в январе. Никакой печали и уныния, правда, и радостного подъема тоже не наблюдается. Душевная и мыслительная работа проделана, теперь остается только сделать дело, на чью-то помощь рассчитывать не приходится, только на себя. Дальше ждать у моря погоды я не могу. Сегодня много думала о том, что можно бы сделать и что я делаю — или не делаю. Всякий день состоит из множества движений, мыслей и порывов. Некоторым образом мысль — тоже движение. Просто неразличимое. Но в голове что-то сдвигается. Сигнал посылается и возвращается. К завтраку я успела сделать тысячи мускульных движений и перекидать в мозгу миллионы информационных импульсов. Я кручусь в кровати, скребу щеку, ворошу пальцами волосы, пялюсь в пространство, спускаю ноги на пол, иду в туалет, и даже эти простых три слова — иду в туалет — предполагают невероятное множество решений, согласований, сочетаний и сочленений, чтобы они завершились неким действием. За простотой всего этого, совершаемого легко, будто играючи, так же легко забыть, что этот затверженный ритуал отточенных движений может быть использован не только для того, чтобы продолжать жить как прежде. Ритуал можно изменить. С той же легкостью и непринужденностью, с которой человек доходит до туалета, он может взобраться на парапет моста и прыгнуть вниз. Движения и течения потоков информации в мозгу останутся теми же. Поднять ногу, взяться рукой, подтянуться, отпустить руки, закричать. Говорят, что мы используем мощность нашего мозга только на несколько процентов, не знаю, правда ли это, но я убеждена, что мы совершаем лишь малую толику тех движений, для которых создано наше тело. Потому что движемся мы в рамках маленького и безопасного мирка, где мы заранее знаем, что запустит цепочку причин и следствий и как мы ее потом прервем. Но стоит нам сделать шаг за привычные рамки, как все становится опасным. Я горжусь тем, что скоро нарушу рутинный ритм, и тем, что я исчезну, потому что сделаю то, чего не делала раньше. Я закончу новым для меня опытом. Он будет стоить мне жизни, но он стоит ее. Как я считаю.
25 июня
Думала о том, что поскольку меня вряд ли найдут, то и не похоронят. Не уверена, смущает ли меня это. Как будто бы нет. Надеюсь, этим всем моим, дома, не придет в голову наполнить гроб непонятно чем и устроить в храме трагическую процедуру. А что кладут в гроб, когда нет покойника? Что-то должно лежать в гробу, иначе он будет слишком, комически прямо, легким. Не исключено, что на мировом рынке имеется в продаже особое вещество, которое можно дозировать для симуляции нужного веса, а может быть, и фигуры покойника. Вряд ли я стану разбираться в подобных тонкостях.