В доме было холодно, а дети все еще спали в задней комнате. Посмотрев по сторонам, Амелия поборола желание заплакать. В доме не было никаких лишних вещей, ничего, что могло бы сделать его более уютным. Все вокруг было грубым и мрачным. Начиная от грязного пола и заканчивая низкой железной крышей.
Хотя Амелия и чувствовала себя странно, надевая чужие вещи, она с радостью влезла в шерстяной джемпер, который дал ей Эван. В этой стопке оказались и толстые вязаные чулки, что было очень кстати, так как туфли были Амелии велики. Она очень хотела, чтобы Эван развел огонь, но этому желанию Амелии не суждено было сбыться. И как же ей теперь варить овсяную кашу или нагреть воду?
Амелия подошла к двери и выглянула наружу. Она увидела, как Эван рубит дрова у забора.
— Он собирается разжечь огонь, — подумала она с облегчением.
Несколькими минутами позже Эван вернулся с ведром дров, которые сложил в поленницу у очага. Он даже не взглянул на Амелию, тут же развернулся, и снова вышел из дома. Лицо Эвана было суровым, и Амелия побоялась спросить его, почему он не разжег очаг. Она взяла поленья и начала складывать их в очаг. Амелия только собиралась поджечь их, как Эван опять вернулся с очередной партией дров.
— И что это ты делаешь? — рявкнул он.
Амелия выпрямилась, не понимая, что она сделала неправильно на этот раз.
— Я хотела разжечь огонь, — оправдывалась она.
— Так никто не разжигает очаг. Даже если огонь разгорится, на что мало надежды, ты напустишь дыма полный дом.
Эван начал вытаскивать поленья из очага, продолжая ворчать, как неумело она пыталась это сделать. Амелия наблюдала, как он сложил особым образом поленья обратно. Она складывала их параллельно, а Эван сложил их крест-накрест, положив самые тонкие палочки внизу.
— Всегда клади щепки вниз, иначе огонь не разгорится. Огню нужно дышать, только тогда пламя не погаснет. — Эван бросил на Амелию презрительный взгляд, считая ее абсолютной дурой. Когда дрова занялись, фермер направился к двери.
— А где мне взять воду? — спросила Амелия.
— Позади дома есть колодец, — сообщил Эван. Он посмотрел на одежду, висящую у двери черного хода. — Можешь надеть то коричневое пальто, с краю, — добавил он, показывая на него. Пальто было несколько, и все они были разных размеров. Амелия подозревала, что коричневое пальто принадлежало его жене. Ей показалось странным, что он все еще хранит ее вещи. Эван говорил, что его жена умерла почти год назад. Явно он не мог расстаться с ее вещами, и это значило, что он не смирился с ее смертью.
— Спасибо, — тихо поблагодарила Амелия.