Потом огонь угас. А стимуляторы окончательно прекратили действовать. Слишком долго она тут бродила. Уже не думая, Латиса сделала шаг вперед и попала ногой в какую-то глубокую выемку в полу, подошва босоножки съехала и ступню пропороло острым краем камня. Непонимающе посмотрев на ногу, Латиса медленно ее подняла и тут же пошатнулась. Вокруг быстро сгущался сонный туман и разогнать его никак не получалось. Сейчас она просто заснет и жизнь теперь зависит только от того, захотят ли тайты вынести ее тело наружу.
— Помоги мне, — попросила Латиса, поднимая глаза на Шалье и тогда он протянул руку ладонью верх. Цветок мешал, жег кожу, но выбрасывать было жалко. С трудом удерживаясь, чтобы не закрыть глаз, Латиса схватилась за протянутую ладонь, так и не отпустив цветок, и успела подумать, что смотрится очень красиво — светлое на темном, окруженное синим огнем. Это было последнее, что она помнила. Глаза закрылись и стало совсем темно.
В синей комнате было пусто, однако экраны по-прежнему показывали деревню.
На рассвете, когда густой туман почти разошелся, Гууар почти выполз из хижины и на корточках полез через мясистые кусты шиповицы, за которой прятался маленький источник горячей минеральной воды. Он плюхнулся в него и, подняв голову, уставился в серое, клочками проглядывающее сквозь туман небо.
Даже не услышал, как подошла Лини. Она осторожно присела у самого края воронки и молча протянула руку. Из сжатого кулака торчали иглы водяного ежа. Зрение расплывалось и Гууар не сразу смог посчитать, столько игл она сжимала. А когда посчитал, голова безвольно свесилась.
Пять. Богиня отдаст ее за пять голов побежденных врагов. Обычно хватало две-три. Но Лини… Эта гладкая, слегка розоватая кожа, и безупречный рисунок тонкой чешуи на спинке. Острые ушки и почти прозрачный радужный гребешок. Она стоила все десять…
Лини давно уже не было, когда Гууар, наконец, смог вылезти из воды и направился в хижину матери. Там он потребовал живительного сока с ядом квашек. Мать долго издавала пронзительные протестующие стоны, но принесла то, чего он хотел.
Яд квашек делал кровь густой, горячей и давал пьющему очень много сил. Вот только мог убить. Гууар пил напиток и ни о чем не думал. Ночью мужчины пойдут на охоту и принесут трофеи. И тогда Лини достанется кому-то другому.
Лучше уж смерть.
Просыпалась Латиса очень медленно, словно по частям. Сжала руку в кулак. Получилось. Повернула голову, почувствовав щекой плоскую подушку. Пошевелила ногой, ступня не болела, но была чем-то туго стянута. Наконец, поняла, что лежит на своей кровати, как обычно обняв скомканное одеяло.